От таких мыслей ей хочется кричать от боли и разочарования. Он ведь отдал приказ снова запереть ее здесь, в тюрьме, значит, он все продумал и так удачно осуществил?
Нет. Вдруг она просто отказывается верить в это, Артур бы так никогда не сделал, не предал ее, не стал играть ее жизнью так искусно и так жестоко. Да, сама Мера делала плохие вещи в прошлом и не всегда поступала правильно, но Артур был не таким. В его глазах, в его поступках и взглядах, в его словах — везде можно было прочитать, что он был хорошим человеком, хорошим атлантом, что он действительно стремился делать правильные вещи и установить мир в Атлантиде. Артур никогда не стал бы ее так обманывать, потому что он явно лучше нее.
Что происходит?
Мера долгое время думает об этом, так и продолжая лежать с закрытыми глазами, каждый раз, когда она открывает их, то этот странный свет ослепляет и словно ослабляет, словно не дает толком и двинуться с места. Есть смутные подозрения о том, что раз Атлантида перехватила оружие Ксебела, то могла позаимствовать и последние разработки по поводу защитного барьера, Вулко точно мог добыть и это, с его-то умом и хваткой. Может быть, именно он подтолкнул Артура к той мысли, что Мера виновата и ее следует снова запереть в тюрьме, а потом и наказать?
Какой шпионаж?.. Как она могла что-то передавать, да еще и из своей комнаты? Она же не совсем дура, чтобы оставлять такие улики, такие вещи не делаются открыто, нет…
Только если ее кто-то не подставил.
Мера усиленно пытается сосредоточиться и думать в одном-единственном направлении, которое и приходит ей сейчас в голову. Отец ушел от нее из тюремной камеры в прошлый раз, но последними его словами были обещания о мести за то унижение, что он понес, когда Мера не смогла выполнить его задание. Неужели отец снова решил воспользоваться такой возможностью и подставить ее?.. Это была месть за то, что она провалила задание в первый раз и за то, что отказалась следовать его указаниям, не стала играть по правилам Нерея и Ксебела, а сделала все, чтобы не дать развязать войну между королевствами?
Кто был в ее комнате, кроме нее самой? Артур, но они лишь поговорили, он не заходил внутрь. Вулко мог зайти туда, пока она отсутствовала и плавала с Артуром?
Ее сестры.
Она вспомнила это.
После этого Мера больше не может просто так неподвижно лежать, она медленно садится и с ошарашенным взглядом смотрит прямо перед собой, чтобы понять, что именно произошло.
Талисса и Атлинна. Они навестили ее после возвращения из ссылки, и если присутствие Талиссы еще было хоть как-то оправданно, она и Мера были немного близки, то появление Атлины и даже слова участия от той Меру изрядно удивили. Что они делали в тот день? Просто сидели и разговаривали о замужестве, о том, что сестры прибыли в столицу для официального праздника, они живо интересовались тем, нашли ли себе невест и Орм, и Артур, в целом, в разговоре не было ничего особенного. Мог ли кто-то из них оставить там трекер или что-то такое, из-за чего теперь Меру обвиняют в том, чего она на этот раз точно не делала? Или она бредит, это сделал кто-то другой, а Мера настолько уже не верит своему отцу, что готова всю свою семью обвинять в том, что они делают только плохие вещи?
Как и она сама, правда? Еще совсем недавно отец приказал ей выполнить его задание, и Мера не отказалась, не возражала, более того, в тот самый момент она верила, что поступает правильно, поступает именно так, как и должна поступить. Это сейчас уже понимает, что явно была не права, но в те времена все было простым и понятным, Мера старалась получить и заслужить одобрение отца, старалась быть полезной, и чтобы ее… кто-то любил.
Любовь невозможно заслужить поступками или исполнением приказов, нет. Любовь — она совсем иначе работает, и если ты любишь человека, то простишь его, ты всегда будешь стараться сделать ему как можно лучше, будешь стараться спасти его и вытянуть на правильную сторону. Может быть, ее отец видел любовь в полном подчинении и исполнении его приказов?
Талисса проникла в тюрьму к Мере, а ведь это было непростой задачей. Еще Артур говорил о том, что она после этого нашла его и просила смягчить наказание, Талисса вообще не ориентировалась в столице, как и Мера до недавнего времени. Неужели кто-то из сестер подставил Меру, обманул, а теперь она здесь и снова ждет очередного наказания?
Поверит ли ей Артур?
Эта мысль перебивает все остальные мысли. Если она расскажет ему обо всех своих мыслях и соображениях, поверит ли он ей? Поверит ли в то, что она не пыталась шпионить, что Мера не обманывала его, когда просила прощения за прошлые поступки, когда действительно раскаивалась в содеянном, когда и правда хотела все изменить между ними?
А если не поверит?
Если он сам заманил ее в ловушку?..
Она не может больше спокойно сидеть здесь и делать вид, что ничего не происходит. Мера пытается встать и подойти к решеткам, но внезапно свет становится ярче, он ослепляет и заставляет отступить назад, понимая, что это не просто ограждение, а еще и способ, благодаря которому она не может выйти отсюда, пока кто-то снаружи не отключит ограждение.
Она расскажет Артуру все, как только он придет сюда, чтобы снова поговорить с ней. Она будет бороться за правду, на этот раз Мера не отступит, она пойдет только вперед и разберется в том, что происходит. В прошлый раз, когда она оказалась в этом заключении, то Мера молчала, принимая наказание, потому что действительно была виновата в том, что сделала, но в этот раз такого не случится, в этот раз Мера будет бороться за свою свободу! Она перевернет чертову столицу, но сама найдет того, кто пытался ее подставить! Не могли ее сестры сделать такого, они ведь понимали, что второго шанса на прощение и милосердие короля для Меры не будет, они понимали, что подписали бы ей смертный приговор уже бесповоротно! Может быть, это были недруги ее отца в Атлантиде, или кто-то из ее врагов? Или тот, кто хотел заставить Артура перестать был милосердным, кто хотел показать его ярость?..
Сколько мыслей было у нее в голове, пока она сидела, глядя прямо перед собой. Никого не было, ни одного звука не доносилось до Меры здесь, помещение было слабо освещено несколькими природными источниками света прямо под сводом этого каменного грота с большой решеткой.
Время тянется очень медленно, никто не приходит к ней, не навещает, не пытается узнать правду. Мера сидит и сидит, потом снова ложится и закрывает глаза, чтобы после этого в разуме вспыхнули совсем другие изображение.
Она и Артур, целующие друг друга так рьяно и так сильно, так страстно, в той постели. И при таких воспоминаниях сердце сначала наполняется теплом и радостью, а потом обрывается, словно Мера падает с обрыва.
Они тогда должны были остановиться, но не сделали этого.
Мера не сделала этого.
Они стали близки и были вместе по-настоящему, во всех смыслах, близки настолько, насколько могут быть близки мужчина и женщина.
Меру воспитывали не так. Это было совершенно неправильно и так неприлично — принцессе из королевской семьи спать вне брака с атлантом, пусть тот и был королем. Она ведь даже никогда не целовалась до той ночи, но почему-то потеряла контроль над собой.
Они потеряли контроль.
Но Мера нисколько не жалела о том, что это произошло.
Артур поцеловал ее крепко и властно, когда они лежали в постели и долго разговаривали до этого момента. В какой-то момент Мера просто думала о том, что это так приятно и так хорошо, а потом его руки медленно бродили по ее спине, по ее талии, снова и снова чуть обнимая и медленно поглаживая. Артур чуть отстранился от нее, и она видела, что он ее хочет, что пытается сдерживаться и не делать ничего такого, о чем бы оба пожалели утром. Он мягко лег рядом и просто обнял ее, стараясь дышать спокойно и мирно, но Мера вдруг поняла, что не желает останавливаться, сама полностью потеряла разум прямо здесь и сейчас, жизнь может быть слишком непредсказуемой, а она впервые чувствует себя такой счастливой, может быть, все шло так правильно для нее. Тогда Мера приподнялась выше и поцеловала его сама, поцеловала глубоко и горячо, а потом ее руки заскользили под его рубашку, чтобы медленно исследовать мужскую грудь, спуститься ниже, к животу, чтобы услышать хриплый стон и то, как Артур, оторвавшись от поцелуя, очень серьезно сказал: