— Предательница явилась сюда! — яростно шипит Атлина и быстро бросается к Мере, словно пытаясь на нее напасть. Но Мера мгновенно чувствует, как сама злиться не меньше, секунда — и она обрушивает на свою драгоценную сестренку сильнейшие потоки воды, которые отбрасывают ту прямо в стену.
— Прекратить! — яростный оклик Хагена заставляет несколько устыдиться своих действий, но не Мера первой начала все это. Атлина чуть визжит, когда пытается восстановить равновесие, а Талисса уже бросается прямо к Мере и крепко обнимает ее, словно хоть кто-то рад тому, что она вообще вернулась домой.
— Посмотрите на нее! — зло продолжает Атлина, — явилась сюда, когда отец умер! Он погиб из-за твоего нового дружка, этого мерзкого полукровки с суши!
— Я убью тебя, — просто отвечает Мера, по-прежнему обнимая Талиссу, но глядя сейчас на другую свою сестру, — просто не здесь, не над телом нашего отца, к чьей смерти ты приложила руку.
— Атлина! — рявкает Хаген, и в голосе старшего брата Мера слышит только стальные ноты, он действительно понимает, какая на него теперь свалилась ответственность, — еще один шаг — и ты больше не выйдешь из своих покоев. Мера, держи себя в руках, мы собрались для того, чтобы проститься с отцом, а не устраивать сражения над его телом.
Мера отпускает Талиссу и медленно подплывает ближе.
Это больно.
Несмотря на все то, что было между ними в последнее время, Нерей был ее отцом, родным человеком, который о ней заботился, пусть и в несколько изощренном варианте. Несмотря ни на что, Мера сейчас может помнить только то, как они вместе с отцом исследовали ее способности к гидрокенезу, как они вдвоем плавали и осматривали территории, или как он говорил всем своим дочерям о том, что скоро планирует выдать их замуж. Тогда был предпоследний раз, когда Мера и Нерей разговаривали спокойно и мирно, когда она еще чувствовала, что он относиться к ней, как к дочери.
А теперь он умер, но они даже не поговорили.
— Я рада, что ты пришла, — грустно говорит Талисса, — мы были в ужасе после такой новости.
Мера переводит горящий взгляд на Хагена, который, как выяснилось, тоже внимательно ее рассматривает. Брат словно стал намного старше за те недели, что они не встречались, но Мера почему-то чувствует сейчас в нем странное спокойствие и осторожность.
— И чья это была гениальная идея: напасть на границы Атлантиды? — спрашивает Мера, мрачно глядя на старшего брата, который теперь управляет Ксебелом.
— Отца, — отвечает тот, нисколько не уступая ей в твердости и силе голоса, — это было его решение, как Короля.
— Ты собираешься продолжать все это? — не останавливается Мера, просто потому что ей действительно надо знать, что будет дальше. Она так устала от этой непонятной войны и этого непонятного противостояния, от того, что ее снова и снова будет разрывать на части от того, что Мера рождена в Ксебеле, но теперь ее душа принадлежит тому месту, где находится Артур.
— Нет, — голос брата звучит не менее мрачно.
Мера подплывает к Хагену, оставив Талиссу где-то позади себя.
— Это было глупым решением, — с горечью говорит Нобл, — отец хотел в итоге закрыть наши границы и больше не иметь никаких дел с Атлантидой никогда. Нападение на лабораторию было последним шагом, отец хотел забрать прототипы новейшего оружия, чтобы оградиться от остального подводного мира.
— Атлина подставила меня! — на этот раз голос Меры наполнен только яростью и гневом, она снова смотрит на свою светловолосую сестру, которая застыла с выражением боли на противоположном конце помещения, — меня бы казнили! Если бы не… — и тут она запинается, потому что вдруг не знает, как правильно сформулировать то, что думает.
— Если бы новый Король Атлантиды не благоволил к тебе, — заканчивает Хаген, теперь уже с некоторым интересом глядя на сестру, — кто бы мог подумать, что ваше неудачное знакомство перерастет в нечто такое?..
— Собираешься использовать это в своих целях? — Мера и сама слышит, каким ледяным стал ее голос, — можешь сразу забыть.
— Я не намерен причинять тебе вред, Мера, — чуть надменно отвечает Хаген, — ты же понимаешь, что я не могу пойти против тебя и поддержки нового Короля Атлантиды. Но твой дом — здесь, и я хочу, чтобы ты осталась в Ксебеле, помирилась с Атлиной и мы снова продемонстрировали единство и сплоченность нашего общего дома.
Да нет никакого общего дома, кто вообще мог подумать о таком? Они все здесь, но настолько разрознены, настолько не понимают друг друга, что это так грустно и отдает какой-то холодностью. Мера снова смотрит на Талиссу, но потом подплывает чуть ближе, чтобы снова и снова вглядываться в лицо отца и попытаться запомнить его именно таким: мирным и несколько безразличным.
Артур виноват в этом?
Мозг словно пытается заставить Меру ненавидеть Артура, обвинять в том, что ее собственный отец погиб, и все закончилось так печально. Но сердце побеждает снова и снова, Мера знает, как Артур не хотел этого делать, она помнит разговоры с Вулко и все то, как Артур прощал Меру и давал Ксебелу шанс наладить отношения с ним, как Артур всегда первым делает шаг навстречу и как он искренне заботится о ней самой. Отец был не прав, как бы не было грустно признаваться в этом, но Нерей ошибался, он снова и снова делал неправильные вещи, за что в итоге однажды и расплатился. Как Король, он тоже делал то, что считал правильным, но как отец… Нерей совершил ошибки с Мерой, и еще тогда связь между отцом и дочерью начала разрушаться навсегда. Но, несмотря на все это, она знает, что его потеря будет еще долго отдаваться в ее сердце пустотой и одиночеством.
Мера долго стоит там и всматривается в его лицо, вспоминая так много моментов из детства и юности, пусть не всё и не всегда было гладко, но это было их общее прошлое. Потом она пытается попросить прощения у отца за то, что так и не нашла в себе сил поговорить с ним и хоть как-то найти общий язык после того, как они в последний раз поговорили в той камере. Он ведь искал ее на том празднике, посвященном Посейдону, но Мера предпочла сбежать, чтобы не встречаться с ним…
— Не вини себя, — голос Талиссы раздается совсем близко. Мера резко оглядывается по сторонам, понимая, что они теперь остались здесь вдвоем, только стражники есть у самого входа, — я тоже сейчас думаю о том, что была плохой дочерью и не понимала его. Мы редко общались, он всегда был занят государственными делами.
— Я все равно буду скучать, — отвечает Мера.
Есть небольшая пауза, после которой Талисса негромко спрашивает:
— Ты же снова уйдешь, да? Ты вернешься к… В Атлантиду? — но за этой фразой есть скрытый смысл, и Мера понимает, какой именно.
— Я… Я просто привязалась к нему, — отвечает Мера, потому что всей душой чувствует, что Талиссе она может сказать всю правду, — не думаю, что хочу остаться здесь после того, что случилось.
— Он так смотрел на тебя, — голос Талиссы наполнен некоторым восхищением и даже грустью, — на том празднике. Просто так, словно ты — единственное, что вообще интересует его в жизни. Он заботится о тебе, правда?
Они еще раз смотрят на отца, а потом медленно отплывают в сторону выхода, официальная церемония похорон назначена на завтра.
Мера и Талисса отправляются к своим покоям, но затем Талисса тянет ее куда-то в сторону, и они оказываются в комнате Лероны. Их самая младшая сестра еще подросток, но сейчас ей больше всех нужна помощь и поддержка. Она просто сидит на кровати, рядом с ней находится преданная наставница, но она быстро исчезает в смежном помещении, когда Мера мгновенно оказывается рядом и падает на кровать, обнимая Лерону с одной стороны, а Талисса — с другой.
— Мера! — звонкий голос Лероны наполнен радостью, — ты вернулась! Я скучала!
— Я скучала сильнее, — отвечает Мера, внезапно снова и снова чувствуя некоторое умиротворение и радость от того, что у нее еще есть близкие и родные люди, — я здесь, чтобы быть со всеми вами в этот момент.