Такое обращение очень неприятно ударяет по его сердцу, это звучит слишком чуждо и так отстраненно.
— Не называй меня так, — прямо просит он, а потом делает шаг ближе, потому что все, что есть в его голове — это желание обнять Меру как можно сильнее и больше никогда не отпускать от себя, — я думал, мы прошли этот этап отношений? Я скучал по тебе.
Слова брошены и это уже безвозвратно, он больше не собирается отступать или медлить, были мысли о том, что они с Мерой были уже слишком привязаны друг к другу, когда новая ужасная новость отделила их и заставила некоторое время провести в одиночестве. Артур наконец-то подходит к ней еще ближе и продолжает говорить довольно прямо и честно:
— Я устал думать о том, что ты ненавидишь меня за смерть своего отца, Мера. Думать, что между нами больше ничего не может быть потому, что долбанная политика и все эти сложные взаимоотношения разрушат то, что мы с тобой… чувствуем друг к другу. Не знаю, за что жизнь нас так наказывает или продолжает отталкивать друг от друга, но я не хочу… терять тебя. Просто скажи мне, что ты собираешься делать дальше, потому что я не уйду и не оставлю тебя здесь больше в одиночестве. Слишком сильно я… влюблен в тебя.
Он впервые произнес это слово вслух, не в своих мыслях, и Артуру безумно нравится, как это звучит.
Но еще больше ему нравится то, как Мера реагирует на это признание, которое, может быть, было сказано немного не вовремя. То, как в ее глазах что-то разгорается, то, каким теплым и более живым становится ее взгляд, и то, как она тоже делает шаг вперед, чтобы он так идеально успел поймать ее в свои объятия.
— Я тоже скучала по тебе, Артур, — говорит она куда-то в его грудь, а он может только еще сильнее прижать ее к себе, утопая в ощущении облегчения и радости, потому что есть только они вдвоем и на этот раз они поддержат друг друга, преодолевая все то дерьмо, что с ними происходит.
Артур обнимает ее некоторое время, пытаясь выразить свои эмоции и то, как он счастлив здесь и сейчас, как счастлив потому, что Мера не закрылась от него на этот раз, а напротив, словно нуждается именно в нем, в его поддержке и утешении. Минуты идут, пока она немного не отстраняется, чтобы взглянуть сначала в его глаза, потом — на его губы, и он знает, что тоже так сильно скучал по этому чувству…
Поцеловать ее и утонуть в этом ощущении.
Поцеловать и просто надеяться на то, что все может еще быть хорошо.
Они целуются, словно забыв обо всем, что было в прошлом, пока не начинают задыхаться, потому что слишком многое чувствуют друг к другу. Мера просто дышит, когда их лбы соприкасаются, а ее ладони медленно проводят по золотистого цвета броне его костюма, чтобы негромко ответить:
— Я просто… Мне нужно было время для того, чтобы разобраться во всем этом. И была церемония, после которой я хотела убить Атлину, но Хаген мне не позволил.
Впервые Мера чуть усмехается после таких слов, а Артур еще раз крепко целует ее в висок, отвечая:
— Ей навсегда запрещено покидать Ксебел после того, как она шпионила за нами, а потом свалила всю вину на тебя.
— Ты поверил в это, когда Вулко сказал тебе о том, что я продолжала делать все это даже после твоего помилования? — просто Мере очень важно услышать ответ на этот вопрос, слишком хорошо она помнит свое ощущение полного опустошения, когда Вулко снова доставил ее в тюрьму и прямо сказал, что действует по распоряжению Артура.
— Конечно, нет. Я подумал обо всем, что между нами происходило, на какой-то миг я попытался представить, что ты могла так сделать… но нет, потом я знал — ты бы не предала меня, Мера.
На этот раз их взгляды встречаются, когда она отвечает не менее уверенно:
— Не предала. После того, сколько всего ты для меня сделал — как я могла? Моя семья совершенно не пример хороших и теплых взаимоотношений, но ты показал мне, какой может быть настоящая любовь и забота о ком-то. Ты смог простить мне то, что я сделала в прошлом, и я не виню тебя за смерть отца. Мне больно из-за этой потери, но он не хотел останавливаться, не хотел прекращать отправлять других на смерть, а ты и так проявил к нему и к его методам много терпения.
— Я так скучал по тебе, — снова повторяет Артур, прижимая ее к себе как можно крепче, — Мера, больше никогда не собираюсь отпускать тебя.
— Я тоже скучала, — шепчет она в ответ и знает, что и сама больше не хотела бы никогда расставаться с ним.
Спустя много часов они повторяют то, что делали здесь в прошлый раз, а именно — готовят рыбу на открытом огне, сидя возле входа в домик и наслаждаясь прекрасным и теплым вечером. На этот раз за добычей их ужина отправился Артур, в то время как Мера занималась тем, от чего отвлек ее Артур, появившись на маяке и сделав ее намного счастливее.
Она думает о том, как сильно он изменил ее жизнь. Кем она была раньше? Принцессой, которая жила в роскоши и величии, пыталась привлечь внимание отца и заставить того полюбить себя за то, что Мера постоянно подчинялась ему. То решение отправить именно ее для попытки убийства нового Короля сейчас кажется таким далеким и неестественно глупым, безрассудным, дурацким, но в итоге именно это стало поворотным моментом в ее жизни. Благодаря тому приказу Мера наконец-то смогла понять, что не желает больше поддерживать идеи отца, не желает постоянно провоцировать конфликты между своим домом и Атлантидой, не желает становиться марионеткой в чужих руках, пусть это и были руки родного отца. Раньше она считала, что те отношения в семье, которые были у нее в Ксебеле — это нормально, и что все семьи должны быть только такими. Но однажды Мера встретила Артура Карри.
Безумного Короля Атлантиды, истинного правителя Семи морей, того, кто снова и снова переворачивал ее мир и ее взгляды на жизнь своими поступками и своим добрым, открытым сердцем. Того, кто внезапно сначала не казнил ее, отправил на сушу, а потом и раз за разом пытался достучаться, чтобы узнать правду и наконец-то поступить правильно. Смешно сейчас понимать, что тогда он постоянно возвращался к ней не для того, чтобы наказать или поиздеваться, нет, его мотивы были хорошими и искренними, он словно тогда уже понимал, что хочет ей помочь.
Мера и сама не заметила, как привязалась к нему и как они неожиданно стали друзьями. Вроде бы вот только он гневно говорил ей о том, что жизнь на суше должна научить Меру ценить каждую человеческую жизнь, а вот уже он снова возвращается и говорит о том, что ее ссылка окончена. И они отправляются в Атлантиду, где Артур снова и снова делает все ради того, чтобы был установлен прочный мир с Ксебелом, а еще — он снова и снова заботится о ней, сейчас-то Мера это точно понимает! Понимает, что еще тогда он, может быть, и сам того еще не осознавая, уже заботился о ней, а она сама…
Постоянно тянулась к нему. Тянулась и не понимала того, что он уже показал ей другой мир и другую жизнь. Показал, какой сильной может быть любовь в этом мире, как люди могут уметь прощать друг друга, и то, что самые важные вещи в нашей жизни происходят именно тогда, когда этого совершенно не ожидаешь.
Мера думает, что слишком сильно нуждается в нем. Одна только мысль о том, что он мог предать ее, там, когда она слушала приказ от Вулко доставить ее в тюремную камеру… снова, и от одной только такой мысли сердце пронзала острая боль и огромное, жестокое разочарование. Тогда она думала о том, что они пережили и был только страх — неужели все это могло оказаться ложью? Неужели она действительно открылась ему и доверилась, а Артур обманул ее и устроил хитрую ловушку?
Как объяснить чувство, что ты слишком сильно нуждаешься в каком-то человеке? Что ты постоянно думаешь о нем, чувствуешь к нему только тепло и бесконечную благодарность, что тебе хочется постоянно быть с ним и увидеть вместе весь бесконечный и огромный мир? Как объяснить то чувство, что ты больше не мыслишь себя без него, что есть теперь только «вместе» и что Мера желает никогда не покидать этот маяк, если Артур останется рядом с ней здесь? Чувство, когда она желает бесконечно целовать его и больше никогда ни о чем не волноваться?