Выбрать главу

Андре Сен-Клер покачал головой.

— Не знаю, Алек. У меня не было времени всматриваться. Вы лежали поверх какого-то сарацина, но откуда мне знать, кто он такой?

— Амулет... у него на шее, на серебряной цепи. Тяжёлые звенья... Амулет зелёного цвета... любимый цвет пророка. Есть на нём амулет? Ступай посмотри.

Андре шагнул в сторону и осмотрел тело мусульманина, на котором только что лежал Синклер. Сен-Клеру пришлось наклониться и ощупать шею, чтобы нашарить цепочку. На это ушло несколько мгновений, но вскоре Андре вернулся и снова опустился на колени рядом с Алеком.

— Да, — пробормотал он. — Резной амулет из бледно-зелёного камня, на цепи с большими серебряными звеньями...

— Жадеит, кузен. Этот камень называют жадеит или зеленчак... Аль-Фарух жив?

— Нет, он мёртв. Я старался нащупать пульс, но напрасно. Ваш друг мёртв. Что здесь произошло?

Мгновение Алек Синклер как будто готов был рассмеяться, потом у него перехватило дыхание, и он захрипел, явно не в силах вздохнуть из-за ужасной боли. Андре почувствовал, как пальцы Синклера, стискивающие его руку, сперва напряглись, а потом расслабились.

— Я увидел аль-Фаруха, когда мы пошли на прорыв. Сначала глазам своим не поверил...

Алек помедлил, тяжело дыша, и Андре молча ждал, не пытаясь его поторопить.

— Он стоял прямо напротив меня, раненный в лоб, — ему всё время приходилось утирать кровь, заливавшую глаза. Его конь, Дух Ветра, лежал рядом с ним мёртвый...

Алек снова с трудом перевёл дух.

— Вокруг аль-Фаруха осталось всего полдюжины телохранителей, и у меня на глазах один из наших рыцарей бросился вперёд, чтобы убить его. Но бросился слишком рьяно, забыв об осторожности, и один из телохранителей эмира взмахом симитара снёс ему голову... А потом я увидел, как ещё двое или трое наших рыцарей устремились к аль-Фаруху, чтобы покончить с ним. Ничто в его одежде и доспехах не указывало, что он эмир, но его выделяла осанка, манера держаться...

Неожиданно Синклер зашёлся в приступе судорожного кашля, конвульсивно содрогаясь от боли на руках Андре. Губы раненого окрасились кровью.

Кашель наконец стих, и Андре снова уложил Синклера на землю.

— Подождите здесь, Алек. Тут, совсем неподалёку, работают госпитальеры. Я разыщу кого-нибудь из них и приведу сюда.

Сен-Клер уже собрался встать, но Алек слабой рукой удержал его за запястье. Синклер сплюнул кровь и заговорил снова, всё ещё внятным, хотя и сиплым голосом:

— Не беспокойся о госпитальерах, кузен. Они ничем не смогут мне помочь. Со мной всё кончено. Лучше послушай... Послушай меня...Ты меня выслушаешь?

Андре молча кивнул, и Синклер продолжал:

— Может, люди будут говорить обо мне... О том, что я сделал... И наверное, это будет выглядеть так, будто я совершил нечто постыдное... Может, так оно и есть. Не знаю, просто мне уже не разобраться в этом. Конечно, я не собирался так поступать... Я не должен был... Я и думать не мог ни о чём подобном. Просто, как только я увидел аль-Фаруха... Не знаю, что на меня нашло... Но когда его ударом повергли на колени, когда он выронил меч, я вдруг прыгнул и встал над ним, желая его защитить... Может, взять его в плен... Я думал только об одном: как бы отблагодарить его за проявленную ко мне доброту... Но никто не хотел брать пленных. Все обезумели от жажды крови... Я пытался отогнать их, наших рыцарей, кричал, что это мой пленник, но тут один из наших ударил меня... И мне поневоле пришлось защищаться, сражаясь против своих соратников. Двое из них напали на меня одновременно, у одного была секира, и его мощный удар попал в цель... Второго нападавшего я прикончил мечом... А потом появился ты... Ты говоришь, что аль-Фарух мёртв?

— Да, Алек, да.

— Будь добр, дай мне его амулет.

Андре вложил амулет в руку Синклера, и тот некоторое время смотрел на зелёный камень. Потом болезненно сглотнул и протянул амулет кузену. Сен-Клер, приняв вещицу, молча взвесил её на ладони.

— Кузен, будь добр, сделай кое-что для меня, — хриплым шёпотом произнёс Алек. — Когда всё закончится, верни амулет брату аль-Фаруха...

У него снова перехватило дыхание, он со свистом втянул воздух.

— Господи, как больно. Но, слава богу, терпеть можно... Так вот, его зовут Юсуф. Юсуф аль-Фарух. Он живёт в селении близ Назарета.

После длинного, тяжёлого вздоха Алек договорил:

— Это тот самый Назарет, из которого, как говорят наши братья-христиане, происходит Иисус... Там есть оазис... где... где выращивают дивные финики.

— Знаю. Помню, вы рассказывали мне о брате аль-Фаруха — мулле.