Их мечи скрестились, зазвенели. Выпад, удар, финт и снова удар. Кровь из рассеченной губы пятнала редкую бороду короля, его лицо было маской разъяренного зверя. Под гром и скрежет клинков Орг прохрипел:
– Ну, Мазда, червяк, лжебог, повелитель баб… Я покажу тебе, кто настоящий владыка!
Под его бешеным натиском Блейд отступил на шаг и издевательски ухмыльнулся.
– Где твоя дочь-потаскушка, Орг? Где Тота? Я пересплю с ней раз-другой… прежде, чем бросить цебоидам!
Он начал атаку. Стальное жало древнего клинка метнулось к лицу короля, и клок седых волос из бороды закружился в воздухе. Выпад, удар, финт, удар… Плечо Орга обагрилось кровью, потом – рука, бедро, кисть… Воины, подпиравшие его сзади, падали на землю под мечами женщин. Края бреши сходились, рана в бронированном теле фаланги затягивалась. Король остался один.
Мощным ударом Блейд разрубил его щит.
– Зря ты послушался Хончо, – выдохнул он. – Теперь твой парод опозорен навсегда! Женщины побеждают питцинов!
Этого Орг не мог вынести. С гневным криком он ринулся на обидчика, целясь клинком в горло Блейду. Огромный меч взлетел вверх, сверкнул, опустился – и его торжественную песнь прервал вопль боли и ярости, исторгнутый из груди короля. Его правая рука, все еще сжимавшая клинок, падала на землю. Какой-то миг Орг в замешательстве смотрел на кровавый обрубок, потом взревел, сорвал с пояса короткую булаву и бросился вперед. Он ничего не видел перед собой.
Блейд отступил, вытянув на всю длину залитое багровым соком лезвие. Оно было продолжением его руки – смертоносным, хищным, жаждущим; оно пронзило кожаный доспех, сокрушило ребра, прошло насквозь массивный торс короля питцинов. Стальной язык высунулся из спины Орга, вытягиваясь все дальше и дальше, пока толстая крестовина рукоятки не уперлась в его грудь. Мгновение противники стояли, покачиваясь, глядя друг другу в глаза; затем Орг попытался плюнуть в лицо Блейду и бессильно соскользнул на землю, потянув за собой лезвие меча.
Блейд освободил клинок и одним ударом рассек толстую кабанью шею. В трех ярдах от него грохотал бой; питцины бросались на копья фаланги, пытаясь прорваться к своему королю. Пнув носком шишак, Блейд сбил шлем, ухватился за сальные щетинистые волосы и поднял голову Орга на вытянутой руке.
– Питцины! Вот ваш король] Голос его перекрыл шум битвы. Шли секунды, лязг мечей не стихал, потом вскрикнул один воин, другой… Горестное эхо прокатилось по остаткам орды, и шеренги, еще мгновение назад бившиеся насмерть, откачнулись. Блейд прокричал приказ, и фаланга тоже попятилась – медленно, осторожно, оставляя между собой и противником все расширяющуюся щель и вал трупов.
– Просигналь катапультам, – Блейд обернулся к Зено. – Пусть не жалеют снарядов!
Он привстал на носках. Тота была там, за безумной толпой варваров; глаза ее расширились, когда она увидела голову отца. Блейд помахал кровавым обрубком с остекленевшими глазами. Клюнет ли эта дикарка на приманку? Гнев легко разгорался в ее сердце.
Она клюнула. Блейд видел, как ее кулачки застучали по широкой спине возничего; потом она подняла руку, и долгий, пронзительный, плачущий вскрик рога раскатился над равниной. Колесницы, медленно набирая ход, двинулись к застывшей фаланге.
Блейд улыбнулся, как почуявший свежую кровь тигр, и закричал Исме:
– Перестраивай отряд! Все – в двойную шеренгу! Растянуть строй! И ждать моей команды!
Плотный строй начал неторопливо вытягиваться в обе стороны. Блейд был повсюду – хвалил, понукал, льстил, угрожал. До победы оставался один шаг. Женщины еще дрожали от ярости боя; их оставалось больше пятисот против сотни питцинских колесниц. Если Тота попадет в ловушку, сражение выиграно.
Колесницы набрали скорость и врезались в беспорядочно отступавшую массу варваров. У Тоты появился шанс подумать. Она могла не начинать бой, отойти назад, перегруппировать силы. Орда еще имела преимущество и в численности, и в звериной силе и ярости бойцов.
Но Тота трубила атаку. Бегущие воины волной накрыли полумесяц колесниц, и равнина мгновенно превратилась в хаос. Свист сверкающих стремительной сталью ножей, вопли погибающих варваров, ругань возниц, храп и пронзительное ржание лошадей смешались в оглушительной какофонии. Одни дикари с перерубленными ногами падали под колеса, другие пытались схватить под узды лошадей, сбить наземь возничих и очистить путь к отступлению. Колесницы замедлили ход, атака захлебнулась.
Но яростное упорство не покинуло Тоту. Ее колесница пробивалась вперед, копье в руках девушки стремительно мелькало, пронзая хрипящие рты, шеи, поднятые в мольбе руки. Окровавленная толпа медленно просачивалась сквозь строй боевых повозок, редела, истончалась. Свободное поле легло под колесами, и Тота вновь затрубила в рог. Она сама шла в ловушку.