— Как тебя понимать?
С задумчивой улыбкой ньютер посмотрел на обнаженное бедро Исмы, на ее грудь, слегка колыхавшуюся под кружевной тканью.
— Много, много хроносов назад, Блейд, до того как система воспроизводства была окончательно налажена, в Тарне существовало явление, называемое болезнью. Я читал в книгах, что тогда были специально обученные люди, гомиды, которые умели справляться с болезнями. Потом они исчезли за ненадобностью — исчезли почти все. Но древнее искусство, оказывается, еще не позабыто. Я нашел одного из них… в далеком заброшенном уголке Западного прово. Теперь он в моей башне на севере. Он сказал, что есть шанс… что он может сделать операцию, после которой я стану мужчиной.
Блейд постарался скрыть свою иронию. Эти фантазии Хончо не влияли на ход событий и лишь укрепили разведчика в прежнем мнении. Принципат Севера был несчастным существом, пытавшимся достичь недостижимого. Муки терзали его душу, и Блейд преисполнился уверенности, что неутоленная страсть погубит Хончо вернее, чем удар меча.
Он сказал:
— Размах твоих планов потрясает, Хончо. Ты не только собираешься править Тарном, но еще хочешь стать гомидом, настоящим мужчиной. Очнись! Рассуди здраво, взвесь свои силы!
Длинные пальцы ньютера привычным жестом легли на подбородок.
— Я ждал этих слов. Ты изменился, Блейд. Ты сильно изменился, с тех пор, как гостил в моей башне. Я начинаю думать, что ты не сдержишь наш уговор.
Холод сковал Блейда. Голос ньютера, спокойный и слегка насмешливый, леденил его сердце. Но лицо разведчика оставалось невозмутимым.
— Возможно, и так, Хончо, возможно, и так. Зачем ты мне нужен теперь? Я — Мазда и правлю Урситом. Исма предана мне. Что еще ты можешь предложить? Я стал хозяином положения, и тебе следует благодарить богов, если я позабуду о твоих интригах. Возвращайся и свою башню и оставь мысли об Урсите. И прекрати заигрывать с питцинами. Придет час — я разберусь с ними.
Ньютер слушал его, улыбаясь и полузакрыв глаза, с видом взрослого, терпеливо сносящего капризы ребенка. Гнев охватил Блейда. О, если бы Хончо был здесь в реальности, во плоти! Его кулаки судорожно сжались, пот выступил на лбу. Он знал, какой ответ его ждет, и неистовая ярость все сильнее туманила рассудок. Но нельзя отрубить голову симле.
Веки ньютера поднялись.
— Ты кончил?
— Да! Уходи. Возвращайся в свое прово. Обещаю, я забуду обо всем.
— И станешь пожинать плоды моих трудов? — губы Хончо сжались. — Нет, Блейд! Ты спрашивал, что я могу тебе предложить? Смотри!
В центре комнаты сгустилась дымка, потом вспыхнули, поплыли яркие картины, и Блейд с остановившимся сердцем наблюдал за ними. Там была Зулькия. Обнаженная, она лежала на полу в какой-то камере, руки и ноги широко разведены и привязаны ремнями к массивным кольцам. Она кричала — рот открыт, лицо искажено мукой, губы, которые он целовал, искусаны до крови. Хончо не передавал звук, и безмолвные жуткие вопли казались еще страшнее.
И там была Тота. Питцинка пряталась в тени, в углу камеры, и с хищной улыбкой наблюдала, как солдаты-цебоиды, сменяя друг друга, терзали нежное тело девушки. Блейд видел длинную очередь за дверью камеры, она тянулась по коридору, скрывалась за поворотом.
Зулькия билась в агонии, аметистовые глаза гасли, подергиваясь туманом. Тота захохотала. Ее острые мелкие зубы казались Блейду клыками волчицы. О, как он ненавидел ее!
Позади зашевелилась во сне Исма. Блейд вытер холодный пот со лба и хрипло прошептал:
— Хватит! Клянусь всеми богами Тарна, ты испытаешь такие же муки!
— Не спеши, это еще не все, — в голосе ньютера слышалась издевка.
Теперь Блейд видел башню снаружи, со стороны террасы, на которой впервые встретил Зулькию. Четыре цебоида тащили ее тело, потом начали раскачивать над обрывом. Тота стояла рядом, с жестокой ухмылкой на тонком бледном лице.
— Смотри! Смотри внимательно, Блейд!
Под террасой в скалу были вделаны тексиновые крючья с громадными зазубренными лезвиями. Тело Зулькии падало прямо на них. Они пронзили бедра, грудь шею… Блейд содрогнулся. Изуродованный труп висел, словно туша в лавке мясника.
— Так будет, Блейд, если ты ослушаешься моих приказов. Все так и произойдет, господин мой. А если судьба этой мейдаки тебе безразлична… что ж, тогда я придумаю что-нибудь еще. Ну, так как?
На мгновение Блейд закрыл глаза. Он молился — не тарниотским божествам, странным и жестоким, а некоему почти забытому Создателю, Творцу всего сущего. Не силы и не храбрости просил он — терпения. Только терпения и немного хитрости. И Бог снизошел к нему.
Блейд открыл глаза и посмотрел на Хончо.
— Я не хочу, чтобы с ней это случилось. Что тебе надо от меня?
Ньютер объяснил. Его распоряжения были краткими и ясными; затем фантом исчез. Блейд лежал неподвижно, стиснув зубы, сжимая кулаки. Монстр! Хитрый изворотливый монстр этот Хончо! Он нанес удар в самое слабое место. Он понял, что пришелец был не гомидом Тарна, не ведающим сострадания, а существом иной природы. Человеком!
Блейд поднялся, набросил одежду и взял меч. Он шел по лабиринту туннелей в компьютерный центр — туда, где обитал Сута. В конце концов, проблема решалась просто — ему надо забыть про Зулькию. Что она значила для него? Несколько минут удовольствия, не больше… Но аметистовые глаза и лицо, искаженное мукой, снова и снова вставали перед ним, заслоняя матовый пластик стен.