— Конечно нет! — уверенно ответил Тобик, хотя в глубине души он был в этом совсем не уверен, — будем ловить страхозябрика?
— Точно! Ставим кастрюлю каши в лесу, сами прячемся, пугаем первое же существо, которое клюнет на кашу, ловим…, ну, в смысле, я пугаю, а ты ловишь… Кладём эту белку-страхозябрика в мешок, тащим в зоопарк, показываем ему Боцмана, оставляем, а настоящего Боцмана уводим!
— Гениально! Рыжик, ты просто чудо!
— Я знаю. Только вот кашу надо ещё где-то сварить…
— А страхозябрика вместо осла не убьют?
— Никогда. Он же превратится. Кто же свою копию тронет…
В тишине ночи ясно послышались в воздухе взмахи птичьих крыльев. Чёрная птица села где-то рядом, а через миг друзья увидели перед собой Карловну. Такое превращение в ночи выглядело ещё более зловещим, чем днём, но увлечённые планом заговорщики вовсе не испугались. Послышался знакомый каркающий голос:
— Приветствую вас, мои юные друзья. Я поселилась в вашем доме. Паспортизация прошла успешно. Я тут случайно услышала, как вы затеваете новую проделку. Похвально, но болтать на улице неосторожно! Услышать могу не только я. Однако к делу. Я уже обжилась понемногу, и кухня имеется, и манка, и молоко. Я ведь говорила, что пригожусь вам, а вы были со мной невежливы…
Тут Рыжик понял, что для пользы дела придётся извиняться:
— Ну ладно тебе, Карловна, ну извини, погорячился… Ведь я же помог тебе! Целую неделю в земле ковырялся… Ну свари кашки, будь человеком… Мы ж не для себя стараемся, помоги ослика спасти, пожалуйста!
— Нн-да, в благородстве вам не откажешь… придётся помочь. Помните мою доброту! Пошли.
Через полчаса друзья уже несли за город, в лес, большую кастрюлю манной каши. Там они выбрали освещённую луной полянку, поставили кашу на видное место, а сами спрятались за кустами и стали ждать. Ночь была прохладной и почти без ветра. Звуки ночного леса казались Тобику до жути страшными. Особенно напрягала бархатная, густая темнота сразу за бурыми стволами. Кто в ней таится? Какие страшные глаза пристально смотрят оттуда? Если бы не данное обещание спасти старого осла, Тобик ни секунды бы здесь не остался… Уверенности добавлял Рыжик. Он чувствовал себя в ночном лесу, как рыба в воде, прекрасно видел и слышал гораздо больше, чем Тобик. Спустя час томительного ожидания он шепнул: «Слышу шаги какого-то большого зверя! Приготовься! Я выскакиваю и пугаю, а ты следом набрасываешь мешок. Только не перепутай его и меня, мы же будем одинаковые!» Тобик напряжённо следил за поляной. Вдруг в лунном свете показалась чёрная щетинистая туша на коротких ногах, с длинной страшной мордой и клыками. Кабан тихо подошёл к кастрюле, ткнулся в неё, засунул морду, и, громко чавкая, начал поедать кашу. И тут на поляну из кустов с диким воплем выскочил Рыжик: «А-а-а, поррву-у, свинина дохлая, держите меня семеро-о!!!», — распушив хвост бельчонок нёсся прямо на кабана! Много чего в жизни видел старый секач, и, как всякий дикий зверь, готов был всегда к любой неожиданности, но чтоб на него напала крошечная белка, да ещё с таким наглым напором… Кабан оторвался от каши, удивлённо зыркнул маленькими злыми глазками и, ощетинив морду, с визгом бросился на Рыжика. Тот едва увернулся, и грозная пасть с клыками лязгнула в воздухе. Рыжик улепётывал со скоростью ракеты в темноту леса, в самую чащу. Кабан метнулся за ним, но частокол из стволов остановил его атаку. Он исчез в темноте леса. Минуты ожидания показались вечностью… Наконец на залитую лунным светом поляну откуда-то с верхушек деревьев соскочил Рыжик, с победным видом, взъерошенный и гордый:
— У-у, свинья! Чуть всё не испортил! Тобик, ты где? Это был настоящий кабан, а не страхозябрик.
— Да я уж догадался! Где он?
— Там, далеко… В самый бурелом забился, сидит, дрожит, боится меня! — друзья вместе рассмеялись.
— Я первый раз дикого зверя так вот, близко видел…
— А как же я! Я же тоже — дикий зверь! У-у! — Рыжик скорчил рожу злого кабана.
— А по-правде, куда он делся?
— Думает, я ещё на дереве сижу, караулит. А я по веточкам, по веточкам, пробрался от него подальше, и вот, сюда.
Тобика всегда восхищала способность друга лазить по самым тонким веткам и, цепляясь за них, перепрыгивать с одного дерева на другое. Рыжик мог проскакать по деревьям весь лес вдоль и поперёк, ни разу не спустившись на землю. «Жалко, что я так никогда не смогу!» — думал Тобик, когда видел это.