— Откуда ты тут взялась-то?
— Прилетела, — за Карловну ответил Тобик, — она иногда вороной бывает.
— Сейчас дам тебе одёжу и хлеба, и ступай отсюда, ребятишки у мене, а ты тут скандалишь.
— Я не буду, я молча, тихонько в уголку посижу, пустите меня в дом переночевать, пожалуйста, люди добрые, куда ж я пойду… — и Карловна заплакала.
Дарёнке стало жаль старуху:
— Пусти её, бабушка, ей ведь в самом деле некуда идти!
— Вообще-то у неё квартира в городе, моими стараниями! А что они с крысой пожгли друг друга, так сами виноваты! — уточнил Рыжик.
— Это Крисовна первая начала! Она не хотела, чтобы у меня тоже тыквы росли! Она меня первая подожгла! Я же ненадолго совсем! Ну пожалуйста!
— Ладно, заходи пока! — тихо сказала баба Нюра. Наконец-то все зашли в дом.
Через полчаса, наряженная в одежду бабы Нюры, Карловна вместе со всеми обедала. За обедом Дарёнка спросила:
— Карина Карловна, вы ведь немножко… ворона, а вы не знаете, случайно, что-нибудь про Вещего Ворона, сказки это, или был такой на самом деле?
— Ха, был! Чего это ему сделается, он ещё и вас всех переживёт. Он мне в двенадцатом колене троюродный дедушка! Такие, как он, по тысяче лет живут: колдуют помаленьку, да падалью питаются.
— А где же он сейчас обитает? — поинтересовался Тобик.
— Он как стареть начал, в Туманный лес улетел, там теперь и живёт! Хитрый, старый чёрт, знал где поселиться, пожива-то сама в клюв идёт!
— Как это?
— А вот так, сходи, узнаешь! — и ворона громко захохотала, а потом умолкла. Сколько ни пытались друзья её разговорить, не вышло.
До вечера сидела она спокойно, как и обещала. А как только начало темнеть, тихонько вышла из дома и направилась в огород. Рыжик, ждавший какого-нибудь подвоха, шмыгнул следом и увидел, что направилась она прямиком в дальний конец огорода и начала неистово копаться к земле. Рыжик вернулся в дом и сообщил:
— Карловна там в огороде грядки ворошит, сейчас перевернёт всё!
Вышла баба Нюра:
— Эй-а, вот, значить, как! Тебе приютили, накормили, а ты огород громить пошла! Ты зачем картошку с тыквами у мене подёргала! У тебе совесть есть? А ну, пошла отсюда, когда такое дело!
— Три! Семечки три было! Всё равно найду!
— Нету их там! — закричал Рыжик. — Я в лесу их давно перепрятал! Не порть огород! Выпускаю осла!
Услышав это Карловна удалилась в ночь. Баба Нюра вернулась в дом:
— Эх, вот ведь не хотела пускать! Так-то ребятишки, иной раз и жалость до добра не доводить… Теперь картошку подсаживать, успеет вырасти, ай нет… Прямо как в энтой сказке про мыша…
— Расскажи, бабушка! А то Тобик ещё ни одной твоей сказки не слышал! — Видно было, что Дарёнка очень любит слушать бабушкины сказки.
— Ладно, садитесь, слухайте.
Тобик, Дарёнка и Рыжик расселись вокруг стола. В окошке совсем стемнело. На землю спустилась летняя ночная прохлада и тишина. Баба Нюра разожгла немножко печку и поставила чайник. Мягкий красноватый свет чуть озарил избу. Стало уютно и спокойно. Слышно было, как потрескивают угли в печи, а в окне, с той стороны, толкается ночная бабочка.
— Жили-были в одном селе старик со старухой. Дом у них был крепкий, просторный и тёплый, и были они люди добрые, меж собой жили дружно.
Залезла как-то раз к ним в дом мышка. Сидит тихонько в уголку, корочку грызёт. Тут бабка её увидала, да и говорит: «Ой, смотри, дед, какая мышка, малюсенькая, глазки чёрненькие, как бусинки, шубка серенькая, лапки розовенькие! Давай её не тронем, пусть живет!» И дед тоже умилился: «Пущай», — говорит. Так и повадилась мышь лазить к ним в дом: прибежит, наестся, напьётся, сидит и телевизер смотрит. Распоролась, стала жирная, как свинья. А добрые старики всё умиляются. Тяжело стало мыши каждый раз взад-вперёд бегать, она и совсем у деда с бабой поселилась. Вот раз и говорит бабе: «Совести у тебя нет, старая! Ходишь в новом пальто, а я, молодая, красивая, дома сижу, вы меня не наряжаете, мне на людях показаться не в чем». И отжала у бабки пальто. А другой раз говорит деду: «Бессовестный ты старик, эгоист нахальный! Ходишь в новых валенках, а я по снегу босиком, лапки морожу! А ну отдай мне валенки, а сверх того ещё лапти мне сплети модные, розовые!» И отжала у деда валенки. Так и пошло у мыши красивое житьё: спит до обеда, потом до вечера ест, пьёт, развлекается. А вечером нарядится: пальто новое, кальсоны в обтяг, в розовых лаптях — да на поглядки-гулянки до утра! А раз пришла, да старикам заявляет: «Скоро будут у меня мышата, мне разные льготы полагаются и дом свой, безо всяких тут старых прихлебателей! Так что подите вы вон, а то люди вы наглые, бессовестные, только о себе и думаете, вам прямо не скажи, так вы сами ни за что не догадаетесь!» И пошли дед с бабой скитаться-побираться… Ну, или в магазин за мышеловкой… А мораль простая: доброта тоже в меру хороша, людям непрошеным уметь надо «Нет» говорить, да умиляться поменьше!