Тобик понял, что трёп старухи-крысы пошёл не туда:
— Ну как же, помним, Вы сожгли её, она — Вас, а мы всех спасли. И все остались без этих самых волшебных семечек.
— Жили бабки, не тужили,
Дома тыквы разводили,
Но сцепились невзначай,
И сгорел их урожай, — Рыжик, сидя у Дарёнки на коленях, мотал хвостом в такт стихам. — Если бы не я, пропала бы древняя тайна твоей знатной семейки, Крисовна. А ты ругалась.
— Да… — старуха-крыса задумалась ненадолго, — оставшаяся у тебя семечка — последняя. Отдай её мне, рыженький, а… Пожалуйста!
— Нет уж. Сам выращу тыкву. Осенью приходи. А откуда они у вас в семействе взялись-то? Может, там ещё есть?
— Нету. Я была последней хранительницей тайны. Хотите знать, как они появились? Так слушайте. Давным-давно, в старые незапамятные времена, жила в одном маленьком немецком королевстве нищая сиротка. Злая мачеха её травила, со свету сживала, а семья была бедная, ходила сиротка в лохмотьях, и трудилась с утра до ночи. Но была она красоты неописуемой, уж такая пригожая, и добрая, и скромная, каких и в сказках-то не сыскать… Проезжал мимо принц того королевства, и влюбился. И она тоже, того… этого.
— Я так чувствую, начинается любимая дарёнкина пластинка! — Тобик ожидал чего-нибудь поинтереснее, — дальше во дворце намечался бал, добрая фея прилетела, в платье девчонку хорошую нарядила…
— Нет, ну если знаешь, сам рассказывай, чего тогда просили-то? — старуха-крыса обиделась.
— Не обращайте внимания, бабушка, продолжайте, пожалуйста, — Дарёнка прижала палец к губам, а потом показала кулак Тобику, — он сказки не любит…
— Ну вот, значит, превратила добрая фея тыкву, которая в огороде росла, в карету, а предок мой как раз там, рядом пробегал. Она его в кучера… На балу принц девице той предложение сделал, всё, как полагается. А потом карета обратно в тыкву превратилась, а далёкий предок мой — назад в крысу. Но только он не дурак был, взял, да одну тыквенную семечку сгрыз. И оказалось, что такую силу волшебство имеет, что обратно в человека он тотчас оборотился. А от следующей семечки — снова в крысу. Собрал он все семечки, огородик развёл, сам человеком стал, невесту свою из крыс в девку обернул, и стали они жить-подживать, и добра много нажили, потому что крысы — существа хозяйственные и всё в дом тащут.
— И все чудеса? А легенда эта не из детской книжки происходит, случайно? — забавлялся Тобик.
— Вообще-то, не все! Зря ты ехидничаешь, глупый мальчишка! — Крисовна снова приняла таинственный вид, — Тебе вот — ничего бы я больше не сказала, хоть и спас ты меня. Но сестрёнка твоя мне нравится, и чувствую, верит она мне. Поэтому скажу. Была у принца с той сироткой свадьба, да такая, что всё королевство праздновало. Пригласили и добрую фею, как же, без неё бы и дело не сладилось. Пришла фея с подарочком, протянула она невесте одну единственную монетку золотую, да и сказала: «Вот тебе монетка, а на ней портрет мой. Коли станет тебе в жизни помощь моя нужна, положи монетку на ладонь портретом моим вверх, и скажи: «Добрая Фея, приди, помоги», я тотчас появлюсь, и желание твоё исполню». Предок-то мой как раз во дворце шнырял, в крысином обличии, всё своими ушами слышал. Только прожили эти молодожёны свою жизнь счастливо, и умерли в один день в глубокой старости. Подарок доброй феи так и не пригодился. А потому как с виду он был — обычная монетка, бросили тот волшебный золотой в сундук с королевской казной, и про чудесное свойство его забыли. Но это люди, память у них короткая, а мы, крысы, всё помним, всё знаем!
Крисовна замолчала, рассматривая своих слушателей. Тобик казался равнодушным, Рыжик — любопытным, а вот у Дарёнки аж щёки раскраснелись от внимания и интереса:
— А что же дальше, бабушка? Куда потом девалась эта волшебная золотая монетка?
— Лежала та монетка в казне долгие годы. И вот однажды решил король составить карту своего королевства. Для этого пригласил он знаменитого учёного и путешественника из славного города Аугсбурга, по имени Маркус Зейтер. Исходил тот учёный все королевство, померил, посчитал, карту нарисовал. Остался король доволен, и заплатил из казны своей пятьдесят золотых. Казначей в точности монетки отсчитал, а среди них и был тот самый золотой. Мудрость учёного путешественника по всей Европе тогда известна была. Задумал российский царь Пётр для лучшего в своей стране судоходства прорыть канал между Волгой и Доном, и пригласил немца Маркуса Зейтера к себе на службу. Дал царь ему поручение — в наши края прибыть, карту начертить, мнение своё о постройке канала прояснить. А только не выполнил учёный царского задания, попался он в плен к восставшим донским казакам, они его и ограбили. Учёный тот, правда, жив остался, и скоро в родной Аугсбург вернулся, а вот волшебный золотой попал в казну восставших казаков, и следы его на этом теряются. Так что лежит он где-нибудь в нашей землице, а волшебство-то силу не потеряло…