Догадки и сомнения разрешились очень быстро — утром на следующий день. Едва родители Тобика ушли на работу, а сестрёнку увели в садик, в окно квартиры осторожно, тихонько постучали. Тобик открыл занавеску и увидел уже знакомую ворону, мрачные мысли о которой не давали ему спать этой ночью. Однако вид её сегодня вовсе не был наглым и грозным, птица поглядывала добродушно, снизу вверх, слегка поворачивая головой и тихонько постукивая клювом по стеклу. Из-под кровати вылез Рыжик, и спросоня тоже недоумённо уставился в окно. Первым нарушил молчание Тобик:
— Что делать-то? Впускать её или нет?
— Я за то, чтобы впустить. Не такая уж она и страшная. Интересно же, чего ей надо.
— Конечно интересно, только кто её знает, чего она натворить может…
— Если она на какие-нибудь волшебные гадости способна, она их и оттуда сделает.
— Ладно, была не была, впускаю! — Тобик решительно отворил форточку.
Ворона проворно влетела в комнату, села на пол, потом извернулась и клюнула что-то, спрятанное у себя в перьях под крылом. Дальше на глазах у изумлённых друзей произошло невероятное: птица выросла в размерах, перья превратились в рваную тёмно-серую одежду, лапы в ноги, а клюв в большой крючковатый нос. И наконец в комнате развернулась во весь рост старуха со странной, но всё же вполне обыкновенной внешностью.
— Мои юные друзья! — торжественно начала она говорить, — разрешите представиться: Воронина Карина Карловна.
Рыжику уже был знаком этот низкий, отрывистый каркающий голос, но теперь он почему-то был вежливым:
— Мы с Вами недоговорили тогда, во дворе, уважаемый…
— Рыжик я… Лучше на ты…
— Так вот, Рыжик! А Вы, молодой человек, я слышала, Анатолий…
— Да, я… — от волнения и неожиданности Тобик и сказать-то ничего не мог.
— Вполне понимаю Ваше замешательство, появление моё не совсем обычно для Вас. Хотя вот и друг Ваш, тоже, некоторым образом, явление редкое. Привыкайте. Предсказываю Вам ещё много удивительного в жизни! — старуха снова обратилась к Рыжику, — так вот беседа наша неожиданно прервалась тогда…
— Как же, помню, Вы на крысу драться кинулись, а я убежал.
— Эта крыса, эта дрянь… Я страдаю из-за неё. Я прилетела просить вас о помощи!
— Ну так чего надо-то?
— Я знаю, мои честные и благородные друзья, что вы не останетесь равнодушными к страданиям несчастной пожилой женщины и восстановите справедливость! Дело в том, что меня, честную труженицу, заколдовала эта мерзкая крыса, и теперь она живёт в квартире и получает пенсию, а я, несчастная, вынуждена скитаться, — ворона всхлипнула, — питаться на помойках, воровать и просить подаяния… И только ты, благородный Рыжик, только ты сможешь мне помочь. А в благодарность я открою тебе тайну… — очень нужную для тебя тайну!
— А чего сделать-то? — любопытный Рыжик уже терял терпение.
— Эта гадкая крыса прорыла нору в паспортный стол, украла и подделала там документы для себя, и теперь живёт, как человек! А я в эту нору пролезть не могу! А ты сможешь! Расширь этот крысиный лаз, а я пролезу и сделаю себе паспорт, потом оформлю пенсию, сниму квартиру и буду жить как она, по-человечески!
— А как же это она Вас заколдовала? — поинтересовался Тобик.
— Не важно… Паспорт нужен, и всё. Экий ты недоверчивый! — старуха на время забыла изображать вежливость.
— А что за тайна? — спросил Рыжик
— Ты видел моё превращение? Ты сможешь так же!
Тобик поднялся со стула:
— Ясно, бабушка. Мы подумаем над вашим предложением, приходите… э-э… прилетайте завтра, в это же время.
— Ну что же, подумайте. Разрешите, я выйду через дверь.
И старуха-ворона чинно удалилась.
— Ну что ты думаешь, Рыжик? — задумчиво произнёс Тобик, глядя ей вслед.
— Да раскопаю я ей эту крысиную нору, делов-то…
— У нас людям нельзя документы подделывать… Как думаешь, расскажет тайну или обманет?
— Так это ж людям нельзя, а крысам, воронам и белкам всё можно! — Рыжик пробежался по кровати, скакнул на подоконник, потом на занавеску, повис на ней и начал качаться.
— Эй-эй, не всё!
— Скорее обманет! — Рыжик соскочил на пол, сделав сальто, — точно не знаю, но мне кажется, что всё дело в семечках от тех тыкв, что крыса Кристина Крисовна выращивает. Очень уж она того… окрысилась, когда я про них спросил.