Лестница была не очень длинная. Скоро мы оказались на твердом полу, и почти в полной темноте.
Сарычев что-то проворчал и включил свой телефон в режим подсветки.
Я мысленно ругнула его, вспомнив, как он говорил, что его телефон разрядился. Надо же, до сих пор работает! Ах, ну да, он же тогда все наврал… ой, надо было уже давно поменять работу!
Мы стояли в туннеле, стены и свод которого были обложены кирпичом.
Впереди туннель терялся в темноте. Точнее, нет – как раз далеко впереди мелькал какой-то тусклый огонек. Ну да, у того человека, который спустился сюда перед нами, должен быть фонарь, иначе он не смог бы так быстро уйти…
– Эй! – крикнул вслед ему Сарычев. – Эй, постой! Постойте! Да постойте же!
Незнакомец не отзывался. Скорее всего, он нас просто не слышал.
Сарычев прибавил шагу, теперь я едва поспевала за ним.
Ага, а кто-то жаловался на подвернутую ногу… Ходить не может, водить не может… Вот ездил бы на своей машине, и ничего бы со мной не случилось. Надо было тоже ему наврать, что у меня машина в ремонте. Да, задним умом-то мы все крепки.
При мысли о том, что я могла бы сейчас не торчать в сыром подземелье, а сидеть в офисе и пить кофеек с секретаршей Светкой, меня снова охватила злость.
– Стой! – крикнула я в спину боссу. – Видишь же, что он не хочет нам помогать! Пойдем обратно! Да пойдем же! Я там оставила свою машину без присмотра!
В ответ Сарычев пробормотал, что ничего с моей машиной не сделается, а ему интересно, куда ведет этот подземный ход.
Он и не подумал вернуться, наоборот, сделал еще несколько шагов вперед, вдруг споткнулся и выронил фонарь. То есть телефон.
Туннель погрузился в кромешную темноту.
– Да чтоб тебя… – пробормотала я, попыталась достать собственный телефон, но поскользнулась в темноте и упала. Тут на меня накатила волна паники. Я попыталась встать, но темнота была такая, что я перестала понимать, где верх, а где низ.
С трудом поднялась на четвереньки, проползла несколько шагов вперед, и вдруг пол ушел из-под меня, и я поехала вниз, как с детской ледяной горки.
Тут меня захлестнул беспредельный ужас.
В глухой первозданной темноте я скользила неизвестно куда и могла провалиться в бездну, в преисподнюю…
– Арсений! – вскрикнула я из последних сил.
Но мой жалкий голос затерялся в темноте подземелья – и никто на него не ответил.
К счастью, скольжение скоро прекратилась, я снова была на ровном полу.
Переведя дыхание, я сделала еще одну попытку нашарить свой телефон. На этот раз я его нащупала, попыталась вслепую включить, но вместо этого выронила.
Телефон брякнул о каменный пол.
Я снова пришла в ужас – если я не найду его или если он разбился, я навеки останусь в этой первозданной тьме…
Я принялась шарить по полу – и вскоре нашла злополучный телефон и даже смогла его включить.
Бледный призрачный свет озарил кирпичные стены, сырой пол…
Я была в том же самом туннеле – и я была в нем совершенно одна, Сарычева не было видно.
На всякий случай я крикнула куда-то в темноту:
– Арсений Николаевич!
Ответом мне было только слабое эхо.
«Вот скотина, – подумала я с привычной ненавистью, – завлек меня в это дурацкое подземелье и бросил здесь… Интересно ему, видите ли. Нашел время изучать подземелья! У него полиция на хвосте, а он тут… нет, он точно больной. На всю голову».
Ненависть придала мне силы, у меня как будто открылось второе дыхание. Я подумала, что ни за что не сдамся, выберусь отсюда и выскажу ему все, что о нем думаю…
Свет телефона, пусть слабый и бледный, придал мне толику решимости.
Я отряхнулась, огляделась по сторонам и решительно зашагала вперед… то есть назад, туда, откуда, по моим прикидкам, мы с Сарычевым пришли.
Туннель пошел вверх.
Ну да, ведь я скользила в темноте вниз – значит, сейчас должна подняться…
Вдруг впереди показалась развилка. Коридор раздваивался.
Куда же нужно идти – налево или направо?
Я заглянула в левый коридор, в правый…
Справа мелькнул какой-то далекий, едва различимый свет – и это решило вопрос.
Я пошла направо.
Так я шла несколько минут, и вдруг – о радость! – впереди показалась уходящая вверх железная лестница.
Воздух стал немного свежее. От этого мои силы удвоились, я вскарабкалась по этой лестнице, уперлась в железную крышку, с трудом подняла ее – и оказалась в той самой будке, откуда началось мое подземное путешествие…
Я открыла железную дверь – и в первый момент едва не ослепла от дневного света.
Я и забыла, как это прекрасно – свет дня, свежий воздух, птичье пение…