Фракия глубоко вздохнула и поднялась, отчего плечо пронзила боль. Она сделала шаг, и голова у неё пошла кругом: стены хижины завертелись и заплясали перед глазами. Девушка вытянула руки, чтобы удержать равновесие, но тут плечо разболелось так сильно, что у неё подкосились ноги; она тяжело опустилась на пол и прижала руку к пульсирующему суставу. Даже сквозь змеекожу чувствовалось, как горело плечо.
– Мы доберёмся ещё до заката, – сказал скалолаз, заглядывая в дыру в потолке. – Если ты, конечно, сможешь одолеть такой путь, – добавил он.
Фракия кивнула, и лица обоих змееловов снова расплылись у неё перед глазами. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.
С первыми лучами солнца она отправилась в путь вместе с ними; в правой, здоровой руке она сжимала посох Илая: когда она переставляла его, чтобы опереться, дерево громко стучало о камень. По одну сторону от неё шёл мальчик, по другую – скалолаз. В их присутствии она чувствовала себя не в своей тарелке. Их дыхание свистело у неё в ушах; от их запаха она едва не задыхалась.
И всё же, когда они добрались до вершины скалистого склона, когда перед глазами у неё всё потускнело и поплыло, а посох поехал по скале, она была благодарна рукам, которые подхватили её, не дав рухнуть на камни в глубоком обмороке. Холодная вода и мёд из сумки Илая помогли ей прийти в себя; ещё некоторое время она сидела, уронив голову на колени. А когда почувствовала, что способна идти дальше, снова про себя поблагодарила руки, которые её поддержали.
Мальчик продолжал то и дело поглядывать на неё. За его недоверием скрывалось беспокойство о ней, да и сама она никак не могла понять, что заставляет её вздрагивать от его взгляда.
– Мы можем остановиться, как только тебе будет нужно, – сказал он ей. – Если устанешь, или голова закружится, или захочешь пить – просто скажи.
Фракия потёрла свою онемевшую левую руку и почувствовала, как щёки зарделись от его добрых слов.
Когда они достигли края зияющего ущелья, сгустились сумерки.
– Это здесь, – сказал Мика, глядя на Фракию.
Девушка смотрела вперёд. Конечно, эта зелёная гавань была ей знакома. Одна из двух десятков гаваней, над которыми они с Асилем так часто пролетали. Сколько раз они ныряли в эту самую гавань – то на рассвете, то на закате – и ловили крупных стрекоз, резвившихся в радужных брызгах водопада. Теперь ей предстояло впервые войти в эту гавань пешком, и она смотрела вниз с опаской. Дождь начался ещё в полдень и, хоть сейчас он и не лил с такой силой, серая пелена не давала ей как следует осмотреться; шум далёкого водопада, срывающегося со скалы где-то слева, она услышала гораздо раньше, чем смогла его увидеть.
Мальчик, должно быть, заметил, куда она смотрит.
– Здесь живёт Джура, – сказал он ей. – Она змеерод, как и ты.
Фракия вглядывалась в пелену падающей воды. Она так часто бывала здесь, но и не подозревала, что эта гавань может быть пристанищем змеерода. На чёрных вершинах жили Рига и Аррам, далеко на западе по солончакам бродили Зайя и Алуциэль; за жёлтыми пиками были и другие, о ком она слышала, но имён не знала. Но Джура? Почему она никогда не видела ни Джуру, ни её белозмея здесь, в зелёной гавани, так близко от вершин, за которыми приглядывали они с Асилем?
Она взглянула на Мику, а он – на неё. Она облокотилась на его руку.
Мика чувствовал тепло её тела совсем рядом. Когда тропа, которая вела их вниз, стала слишком узкой, чтобы все трое могли идти в ряд, Илай зашагал впереди, а Мика остался рядом с девушкой. Он обошёл её, и теперь одной рукой крепко держал её за здоровую руку, а другой сжимал рукоятку своего ножа. Он снова и снова украдкой посматривал на неё.
Странно: черты её лица были такими тонкими, а выражение – мужественным. Он никогда прежде не видел столь безупречной кожи; её тёмные глаза, казалось, хранили тайны, которые ему едва ли удалось бы разгадать. Снова и снова они притягивали к себе его взгляд.
Она посмотрела в небо, как не единожды делала в течение пути – как думал Мика, – в надежде увидеть там своего великого белозмея. По его телу пробежала дрожь. Рука об руку с ним шла не какая-нибудь сельская девчонка с равнин. Эта красивая девушка с молочно-белой кожей и глубокими, как озёра, глазами была дикой, опасной, непостижимой…
Уже не в первый раз Фракия поймала на себе его взгляд. Она подняла руку, согнула её в локте, осторожно подтягивая кулак к плечу, и поморщилась от боли.
Мика тоже невольно поморщился.
– Плечо всё ещё болит, да? – спросил он тихо.
Какое-то время они шли в тишине, пока Илай вдруг не остановился. Прямо перед ними виднелась выступающая каменная плита. Надвигающаяся ночь окрасила небо в пурпурно-серый. Скалолаз неуклюже наклонился и что-то поднял с земли.