– Когда Джура почувствовала, что идти дальше не может, она легла, – он вздохнул. – Проснулась она, видимо, когда буря уже миновала, – он криво улыбнулся. – Она говорила, что всё вокруг будто было посыпано овсяной мукой, – тут Илай нахмурился. – Джура лежала на вершине белой скалы, и…
Мика не отрываясь смотрел на скалолаза. Блестящие волосы у него на затылке дыбились на ветру. Но воротник он не поднимал.
– И?.. – выдохнул Мика.
– И вокруг неё обвивался белозмей, – сказал Илай. – Он защищал её. Оберегал и согревал своим горячим дыханием.
– Азра, – прошептал Мика.
– Азра, – кивнул Илай. – Это он нашёл её. Так и совершается таинство родства. Белозмей находит своего змеерода и жертвует всем ради родства, которое принимает.
– Жертвует? – нахмурился Мика.
– По-другому, Мика, это и не назовёшь: белозмей спас потерянное дитя змееловов и таким образом запятнал себя, и это клеймо никогда не смыть. Сородичи отвергают таких навсегда: их изгоняют из клана, в котором они вылупились и жили, – Илай пожал плечами. – Я бы назвал это жертвой, а ты?
Мика кивнул.
– Это была жертва, на которую Азра счёл нужным пойти. Так и сложилось их родство. По крайней мере, так рассказала мне Джура спустя годы, когда я завоевал её доверие и дружбу, – добавил он и посмотрел на Фракию. – Но, думаю, у каждого змеерода своя история.
Фракия сидела к ним вполоборота и всматривалась вдаль, туда, откуда они пришли. Мика посмотрел в ту же сторону.
Асиля нигде не было, но в небе уже не было пусто. Позади них к вершине блестящей белой скалы слетались чёрные пятна, похожие на обрывки горелой бумаги.
«Змеи-падальщики», – подумал Мика. Они нашли тело Джуры.
Он повернулся к Илаю, но скалолаз сидел с закрытыми глазами. Внезапно что-то ещё в небе привлекло внимание Мики.
– Илай, – позвал он.
Скалолаз не шелохнулся.
– Илай! – повторил Мика тихо, но настойчиво.
– Видел, видел, – отозвался Илай. – Вот так в пустоши почитают змееродов…
– Нет, я не о Джуре, – тихо сказал Мика. – Взгляните.
Илай открыл глаза.
Мика стоял на коленях и указывал в ту сторону, куда вёл кровавый след. Фракия смотрела туда же. Илай медленно повернулся, и теперь все трое разглядывали тонкую струйку серо-жёлтого дыма, который поднимался в небо и извивался на ветру. Губы Илая изогнулись и обнажили желтоватые зубы.
– Отлично, парень, – Илай посмотрел на Фракию; его бледные глаза были холодны, как лёд. – Похоже, мы даже ближе к цели, чем думали.
Глава тридцать восьмая
– И ты уверен, что он сдержит обещание? – настаивала Бетесда.
Исав провёл рукой по коротко остриженным волосам.
– Он поступит с нами честно, Бетесда, – сказал он глубоким голосом, звучавшим почти жалобно. – Соломон никогда меня не подводил.
Бетесда кивнула, но в её глазах-бусинках сквозило недоверие. И боль в бедре никак не давала ей успокоиться. Она не хотела называть эту боль невыносимой: это означало бы признать поражение. Но на самом деле именно такой она и была – невыносимой. Женщина неуклюже повернулась на камне, пытаясь унять нестерпимо болезненные спазмы, пронзавшие её ногу то сверху вниз, то снизу вверх. Она поморщилась.
Глядя на неё, поморщился и Исав.
– Бетесда, ты знаешь: если бы я мог, я взял бы твою боль на себя не задумываясь.
Она кивнула. Конечно, она это знала.
– Но ты не можешь, – резко ответила она.
Бетесда злилась. Злилась, что их бросили, но еще пуще злилась на себя: как она могла настолько потерять бдительность, что пала жертвой этого змееродского отродья в пещере? Женщина была немолода, но оказалась сильнее, чем можно было ожидать; такая же изворотливая и неуловимая, как и все ей подобные. И смертельно опасная. Бетесда даже не заметила наконечник копья, пока он не вонзился ей в ногу и пока женщина не провернула его, как делают все змеероды, когда насаживают жертву на копьё.
На её вопли прибежали Исав и Иессей, и только им удалось справиться с этой мегерой. Иессей, как всегда, долго и с упоением измывался над женщиной-змееродом, а Исав отвернулся и с готовностью, хоть и неуклюже, пытался помочь Бетесде.
Рана была опасная. Как и все раны, нанесённые змееродами. Глубокая, болезненная и плохо заживающая. Бетесда изо всех сил пыталась не отставать от спутников, но на третий день вынуждена была сдаться. Соломон собрал их вокруг костра, и каждый высказался. Дело было решено. Лея и Соломон должны были продать змеёныша, и подороже. Иессей должен был найти покупателя змеиного яда по самой высокой цене. А они с Исавом отправлялись в зимнее убежище дожидаться остальных.