– Что случилось на той скале?
– Там был змеелов, они звали его Иессеем. С ножом, острым, как клык змея. Ты видел, что они сотворили с Джурой, – то же самое хотел сделать со мной Иессей… Вот я и прыгнула.
– И мы с Илаем нашли тебя.
– Да, вы нашли меня.
Глава сороковая
Илай присел возле костра и поворошил зелёной палочкой тлеющие угли: искры взвились и запорхали под сводчатым потолком пещеры, они цеплялись за камень, горели, как красные звёзды, а уже через мгновение вспыхивали и гасли. Илай взял ложку, покрытую толстым слоем бледного лака.
– Кто-нибудь хочет добавки?
Мика опустил глаза в свою миску – она была ещё наполовину полна, и он отрицательно покачал головой. Пюре из кореньев совсем не возбуждало аппетит, даже несмотря на аромат, который придавали ему кусочки вяленого мяса.
– Похоже, вы не очень-то проголодались, – сказал Илай; он повернулся к Фракии, сидевшей, устремив взгляд куда-то вдаль, у входа в пещеру. – Оба.
Она не обернулась на звук его голоса, и Илай заметил, что девушка даже не притронулась к миске с едой, которую он поставил перед ней. Он встал, носком ботинка поддел песок и пыль, собираясь затушить оранжево-голубые угли, и быстро убрал ногу, чтобы искры не опалили ему ботинки. Скалолаз хлопнул в ладоши.
– Думаю, нам пора в путь, – сказал он.
Мика и Фракия подняли на него глаза и вдруг осознали, что он уже не первый раз предлагает это, а услышали они его только сейчас. Мика поднялся на ноги. Фракия встала на колени и протянула ему миску.
Илай вывалил остатки еды из котелка, протёр котелок мягкой тряпкой и бросил её в догоравший костёр: она вспыхнула, почернела, свернулась и превратилась в пепел.
Мика вытер их с Фракией миски и убрал к себе в рюкзак, доверху набитый всяким добром, оставшимся от двоих убитых змееловов: там было вяленое мясо, тряпки, костяные шипы и клинья, моток кишечной нити, тяжёлый нож с зубчатым лезвием и чёрно-золотой рукояткой…
Мика взвалил рюкзак на плечи и почувствовал, как дернулся мини-арбалет, привязанный у него на боку. Челюсти сжались, кровь прилила к лицу; Мика обернулся к Фракии – она смотрела на него, но сразу поспешила отвести взгляд.
Она взяла длинное чёрное копьё, которое было привязано к рюкзаку Исава, и с силой сжала его в кулаке. Это было её родокопьё: она оставила его на вершине крапчатой скалы, перед тем, как спрыгнуть, а Исав сохранил его как трофей. При виде копья в руках Фракии Мика ощутил слабую, но мучительную боль в груди.
Огонь погас, пещера быстро остывала. От дыхания пошёл пар, а при глубоких вдохах от холодного воздуха у Мики начали слезиться глаза. Ещё он ощутил запах, который не мог определить. Так пахли то ли чернила, то ли картофельные очистки…
– Эта пещера послужила нам хорошим укрытием, – сказал Илай, поправляя пряжку у себя на груди; он опустил голову, и стали видны синюшные подтёки на шее – следы удушения. – Постараюсь запомнить её на будущее.
Они с Фракией вышли из пещеры, Мика последовал за ними. Вдруг каблук его ботинка поехал на чём-то скользком, а в глаза ударила ослепительная белизна. Это был снег. Вот что он учуял: холодный, резкий запах снега, который падал всю ночь, пока они грелись в пещере. Он не лёг плотным покровом, только припорошил всё вокруг, но при этом сильно изменил весь пейзаж – лишил красок и сгладил все неровности. Снег облепил наветренные стороны валунов, скал и каменных осыпей, они белели и серебрились под лучами низкого бледного солнца, и на их фоне подветренные стороны, голые и тёмные, казались ещё суровее.
– Первый снег середины зимы. И, по-моему, слишком ранний, – сказал Илай, изучая окутанное дымкой солнце и прикидывая длину теней; он взглянул на Мику: тот поднял воротник и теперь натягивал рукава на окоченевшие кисти рук. – Смотри, куда ступаешь, парень. Такой переход может оказаться утомительным.
Мика кивнул в ответ, но скалолаз уже перевёл взгляд на Фракию. Она неподвижно стояла к ним спиной и, запрокинув голову, разглядывала небо над собой. Илай осторожно почесал шею.
– А ведь я так и не поблагодарил тебя, Фракия, – медленно произнёс скалолаз. – Если б там, у костра, ты не заставила женщину говорить… Что ж, – он сделал шумный вдох и выдохнул через нос, выпустив тонкое белое облачко морозного дыхания. – Этот снег, выпавший так не вовремя, точно скрыл бы от нас следы Соломона и других змееловов. А уж когда всё растает, от следов и вовсе ничего не останется. Если бы не её слова, мы бы ни за что…
Фракия обернулась.
– Я не знаю, где это… Мясницкий кар, про который она говорила. И Чистое озеро…
– Я знаю, – сказал Илай. – Чистое озеро – оно такое и есть, кристально чистое и бездонно глубокое. Оно расположено там, впереди, на западном конце извилистой цепи полосатых гор, оранжевых и охристо-коричневых. Как мандрозмеи, – добавил он и указал рукой в сторону горизонта. – Рядом мы найдём и мясницкий кар. Мясники собираются там давно, сколько себя помню. И там вода отравлена их кровавым ремеслом…