– А, – серьёзно кивнула Фракия. – Красные воды. Это место мне знакомо.
Она стала сосредоточенно изучать местность, подняла своё копьё и направила его в ту точку, о которой говорил Илай, но затем сдвинула остриё чуть дальше к югу. Копьё качнулось в воздухе. Илай нахмурился.
– Это чуть в стороне от нашего пути, Фракия, – заметил он.
– Но проход ниже, – заметила она. – И проще. На дальней стороне поверхность скал ступенчатая, по ней будет легче подняться. Мы выберемся в ущелье, которое приведёт нас прямо к месту…
– Теперь, когда сошла вода, – Илай кивнул и потёр ладонью заросший щетиной подбородок. – Как думаешь, сколько это дней пути?
– До красных вод? – она прищурила глаза и помолчала. – Два дня, если пойдём моим путём. Вашим – три или больше.
– Пожалуй, ты права, – кивнул Илай. – Мне остаётся только положиться на твой опыт. Пойдём твоим путём, – добавил он со смущённой улыбкой.
И вот они двинулись вперед; с одной стороны светило низкое солнце, с другой по шероховатой поверхности скользили их вытянутые тени. Хоть Илай и сказал, что последует за Фракией, шёл он с ней вровень, а Мика держался чуть позади.
Он сравнивал тяжёлую, покачивающуюся походку коренастого скалолаза с лёгкими пружинящими шагами девушки-змеерода. Она как будто стремилась обогнать его, а ему от этого приходилось шагать шире; Мика видел, как с каждым выдохом вокруг его головы образовывалось белое облако пара вроде шапки седых волос. Вдруг Мика поскользнулся и растянул колено. Илай обернулся и посмотрел на него; под взглядом скалолаза Мика почувствовал себя совсем глупо. Он стал внимательнее смотреть под ноги и, как Илай, опираться сразу на всю ступню, а не переступать с пятки на носок, как раньше.
Он слушал тихий хруст их шагов и рассматривал следы, которые оставляли шедшие бок о бок змеелов и змеерод. Подошвы Илая сминали снег и обнажали каменную породу, тогда как шаги Фракии оставляли снежный покров нетронутым; её подошвы из змеиной кожи были такими мягкими, что на каждом отпечатке можно было разглядеть изгиб стопы. Мика посмотрел назад и увидел, насколько следы скалолаза похожи на его собственные.
Он снова взглянул на Фракию. Странная она была, эта девушка-змеерод; дикая, но такая красивая, что глаз не оторвать. Да, она была опасна. Но прошлой ночью у костра он вдруг осознал: непонятно как, но они сблизились. Непредсказуемая, жестокая девушка смогла прочувствовать весь ужас и боль, которые он испытал, лишив жизни Исава, и пожалела его. Он же дал ей понять: он не такой, как те змееловы, которых она ненавидела.
Ему хотелось протянуть руку и дотронуться до её необыкновенной душекожи, мягкой и податливой на вид, но такой крепкой, что от неё отскакивали стрелы. Он мечтал провести ладонью по её волосам и вдохнуть их мускусный аромат. Но больше всего ему хотелось испытать страстное прикосновение её прекрасных губ, так часто складывающихся в презрительную улыбку, к своим; прижать к себе эту трепетную, но опасную девушку, почувствовать, как они согревают друг друга жаром своих тел в той холодной тёмной пещере…
Но ему не хватило храбрости, и вот теперь он тащился за ней, ощущая в груди лишь ноющую боль непреодолимого влечения, не менее тяжёлую, чем груз вины, который он, казалось, нёс в своём набитом рюкзаке.
Солнце поднялось высоко, и белые облачка пара, вырывавшиеся из их ртов, стали тоньше, а потом и вовсе пропали. Ноги оставляли мокрые следы. Снежное покрывало превратилось сначала в ажурную скатерть, а потом и вовсе в тонкую паутинку; наконец снег совсем растаял – поверхность, по которой они ступали, увлажнилась, смягчилась и заблестела. Ветер всё ещё пощипывал кожу; небо, бледно-голубое у них над головами, далеко впереди становилось желтовато-серым и грозным: оно как будто собиралось разразиться ещё более сильным снегопадом.
Около полудня Мика заметил в небе небольшое пятнышко далеко к востоку; оно выделялось, как пятно сажи на свежевыстиранной белой рубашке. Фракия и Илай шли впереди, погружённые в свои мысли; но и для них это чёрное пятнышко не могло долго оставаться незамеченным.
Мика посмотрел под ноги, потом поднял глаза к вершинам горного хребта, возвышавшегося впереди. Утреннее восхождение привело путников к его широкой изломанной подошве, и взгляд Мики задержался на узком проходе высоко над головой. Он взялся за поля шляпы и натянул её поглубже.