Вот только Крёз этого, по понятным причинам, уже не увидит.
Но зададимся вопросом: если среди тогдашних царей и олигархов Крёз был всего лишь «богачом средней руки», с чего вдруг его стали считать самым богатым человеком в мире? Да так, что его богатство вошло в поговорку? Да, всего-навсего, из-за изобретённых им денег.
На что человек ставить своё клеймо? Правильно, на принадлежащее ему имущество. Клеймят скот, клеймят рабов, ставят межевые камни на полях, столбами с гербом размечают государственные границы. И вдруг некто наводнил малоазийские рынки золотыми и серебряными слитками со своей печатью. Тогдашний обыватель, крестьянин и ремесленник, воин и купец простодушно вообразил, что упомянутые золотые и серебряные слитки — его, Крёза, собственность…
Не зарывайте таланты в землю.
Талант — древнегреческая мера объёма, содержимое стандартной амфоры среднего размера. Амфорами — а, значит, и талантами, можно измерить всё, что угодно — песок, воду, зерно… Но гораздо чаще в древнем мире амфорами мерили драгоценные металлы — золото и серебро.
Афинская драхма — серебряная монета с изображением совы, весом в четыре с половиной грамма. Одну драхму можно было обменять на шестьдесят четыре мелкие монетки — лепты. Сто драхм составляли мину, шестьдесят мин — один талант, помещавшийся в амфоре. Не трудно подсчитать, что в одной амфоре помещалось шесть тысяч драхм.
Где хранили деньги до изобретения банков, чековых книжек и кредитных карточек? Правильно, в земле. Закапывать удобнее было прямо в амфоре — керамическая, не сгниёт и не рассыплется. То есть, владелец денег в самом прямом смысле зарывал талант в землю.
Притчу о зарытых в земле талантах рассказал ученикам Иисус Христос. Но, поскольку царство Христово не от мира сего, под талантами так же стали понимать не только материальные ценности, но и ум, умения, навыки…
Первый блин — комом.
Здесь имеются в виду не те блины, которые едят на масленицу, а те блины, которыми платят — фальшивые монеты. Во времена, когда ещё не умели делать красивый гурт (ребро монеты), тем более — гурт с насечкой, монеты выглядели неровными лепёшечками. На уголовном жаргоне — «блинчики». А самого фальшивомонетчика тогдашняя братва называла «блинопёком».
На самом деле изготовить фальшивую монету не просто, а очень просто. Иногда для этой цели использовались разного рода сплавы меди, свинца и железа. А иногда — настоящее золото и серебро.
Во второй половине XIX века горнозаводчик в Российской Империи имел привилегию перед землевладельцем — «бергпривилегию». Желающий заняться добычей и переработкой полезных ископаемых мог на законном основании занять чужую землю — всё равно, крестьянский надел или дворянское поместье. Добыча драгоценных металлов и вовсе была монополией государства. Приводило это не к прибыли, а к одним лишь убыткам — не желая связываться, землевладельцы и первопроходцы скрывали обнаруженные месторождения.
Так, скрыла наличие золота на Аляске специализирующаяся на добыче меха «Русско-Американская Компания» — в результате саму Аляску после истребления пушного зверя продали американцам по два цента за акр, как абсолютно бесперспективную территорию.
Во второй половине XIX века царское правительство возьмётся за ум. Всякий, кем бы он ни был, мог явиться в любой банк — в том числе и частный, обменять золотой песок и самородки на деньги, за вычетом государственного налога и расходов на дальнейшую перечеканку. При этом ему не задавали пошлые вопросы об имени, фамилии и месте добычи. Единственная претензия, которую могли предъявить банковские служащие — к качеству промывки.
Тем не менее, в просвещённые времена ЕкатериныII Великой, и во времена Алексея Михайловича Тишайшего находились отчаянные головы, на свой страх и риск мывшие золото и серебро. Поскольку продать его нельзя, отчаянным головам оставался один выход — самим перечеканить добытый металл в монеты. Фальшивые — поскольку чеканил их не государственный монетный двор, а подпольная частная лавочка. И при этом полновесные и вполне платежеспособные.
Рассказывают, что у горнозаводчиков Демидовых на Урале имелся собственный секретный серебряный прииск и подпольный монетный двор, располагавшийся в подвалах Невьянской башни.