Шлиссельбург — крепость «Орешек», основанная новгородцами в 1323 году на острове у истоков Невы. В те времена на острове густо росла лещина — отсюда и название. В 1613 году, во время Смуты захвачена шведами и переименована в «Нётеборг» — «Орех-город». Пётр I дал крепости новое название: «Шлиссельбург» — искажённое немецкое «Ключ-город».
Ходить под мухой…
Нередко говорят: «быть под мухой», но это не правильно — на самом деле под мухами не бывают, а ходят.
Вернувшись в «дикую» и «отсталую» Россию из «культурной» и «просвещённой» Европы, Пётр I принялся просвещать и воспитывать подданных. Помимо прочего, его указы касались и культуры пития — отныне каждому посетителю кабака первую чарку полагалось наливать бесплатно. Царь-реформатор рассчитывал, что выпив первую чарку, посетители закажут выпивку с надлежащей закуской, сядут, культурно поговорят… Наивный — русский мужик ходит в кабак, чтобы банально надраться. Услышав про «первую чарку — бесплатно», народ принялся ходить в кабаки, выпивать упомянутую чарку и тут же уходить, ничего не заказав.
Но и нарушить царский указ никак невозможно — хотя бы потому, что собственником всех питейных заведений являлся лично царь. Откупщики-целовальники нашли выход — заказали множество крошечных, в полтора напёрстка, чарочек, сразу же прозванных в народе «мухами». Эти чарки они и начали предлагать посетителям бесплатно. Любивших дерзкие и не всегда безобидные шутки царь или ничего не имел против «мух» или же ничего о них не знал. Зато посетители… В кабацком шуме и гаме уследить за всеми невозможно — поэтому, перемещаясь по кабаку, то уходя к дверям, то снова возвращались к стойке, некоторые ухитрялись вдрызг нарезаться бесплатными «мухами». На кабацком жаргоне тех лет подобное перемещение как раз и называлось: «ходить под мухой».
С корабля на бал.
Ещё один подарок российской культуре и словесности от царя-реформатора.
Дворцовый комплекс в Петергофе был заложен ПетромI в 1715 году. На всякий случай напомним — второе путешествие в Западную Европу, во время которой Пётр увидел Версаль, состоялось лишь два года спустя — в 1717 году. Тем не менее, по замыслу Петра, дворцовый комплекс в Петергофе должен был превзойти знаменитую резиденцию Короля-Солнце.
С одной существенной разницей.
В отличие от Версаля, Петергоф выходит на Финский залив. Таким образом, царские гости должны были прибывать во дворец не по суше — верхом или в каретах, а по морю — на парусных или гребных барках и, сойдя с палубы корабля, попасть на бал.
Победителей не судят.
Это выражение подарила России просвещённая государыня Екатерина II(02.05.1729 — 17.11.1796). Не без помощи великого русского полководца Александра Васильевича Суворова (24.11.1730 — 18.05.1800).
Во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов командующий Первой Армией, фельдмаршал П.А.Румянцев (15.01.1725 — 19.12.1796) поручил мало в ту пору кому известному генерал-майору А.В.Суворову произвести диверсию на турецких коммуникациях близь крепости Туртукай. Самому Суворову были даны чёткие и очень строгие инструкции:
1) нарушать неприятельские коммуникации в районе, контролируемом упомянутой крепостью;
2) воспрепятствовать засевшему в крепости неприятелю нарушать наши коммуникации;
3) ни в коем случае не пытаться штурмовать саму крепость.
Последний пункт инструкции объяснялся тем, что гарнизон Туртукая насчитывал четыре тысячи человек с артиллерией. Суворову давался сводный полк неполного состава — меньше тысячи человек. Решившись на штурм, людей попросту положишь, а ничего не добьёшься. За год до того Суворов получил похожее фиаско — Вавельский замок в Кракове, занятый повстанцами шляхетской Барской конфедерации был захвачен лишь со второй попытки.
Но Суворов — это Суворов, у него любой марш — форсированный. Обычно о приближении неприятельской армии предупреждают или слухи, или беженцы, или собственные конные разъезды. Но Суворов движется быстрее слухов и беженцев, а конные разъезды перехватывает — и появляется у стен Туртукая в тот момент, когда его там не ждут. Оказавшись у стен Туртукая, Суворов понимает, что его там не ждут. И решается на штурм.
Получается почти то, чего так опасался Румянцев — Суворов кладёт на валах Туртукая пятую часть своего отряда, двести человек из тысячи. Турки частью перебиты, частью разбежались. Суворов пишет Румянцеву победную реляцию в стихах: «Слава богу, слава вам — Туртукай взят и я там».