Глава медвежьего рода еще раз посмотрел на камень. Теперь он сумел увидеть, что на камне лежал предмет, похожий на нож. Вот только отблески пламени не отражались от него.
«Это что же, он меня решил тут и прирезать?» – с обреченной горестью подумал Павел. Между тем Порки закончил свои молитвы, встал и подошел к камню. Он что-то еще прошептал, а затем быстро взял с камня нож. Через пламя огня Порки посмотрел на пленника, ухмыльнулся и двинулся к Павлу вокруг костра.
– Юмал не принимает человеческих жертв, – смело изрек приемный сын Конди, когда Порки приблизился к нему.
– Заткни свою пасть, выродок! Твои уста не достойны произносить имя великого Юмала, – грозно рыкнул Порки. – Ты не человек! Ты не бепся! Ты враг, а наши прадеды убивали своих врагов перед лицом Юмала.
Он сделал шаг вперед, и Павел увидел занесенный над собой кремневый нож.
«Ой, мамочки», – сердце пленника екнуло и опустилось так, что желудок болезненно свело.
– Вот этим ножом наши предки лишали своих врагов жизни перед лицом великого Юмала!
Баар взглянул на нож. «Ритуальный ножичек, эх, пиши пропало…» – мелькнула темная обреченная мысль в светлой голове главы медвежьего рода.
– Тебе некому молиться, сын гадюки, да и незачем, поэтому я и не дам тебе больше времени, – с этими словами Порки вплотную приблизился к Павлу.
Он наклонился, отвел руку для замаха и ударил, целясь прямо в грудь пленнику. Тот испуганно зажмурил глаза. Он почти ощущал, как плохо отточенный кремневый нож входит в тело, рвет живые ткани, погружаясь все глубже в плоть. От этого безумного чувства он вздрогнул. Сердце бешено заколотилось, норовя взорваться раньше, чем ритуальный нож пронзит его бренное тело.
И тут, как в сказке, пропела спасительная стрела. Но, видимо, стрелок поторопился. Стрела лишь коснулась руки Порки, оставив неглубокую царапину. Вепс моментально обернулся и, увидев незваных гостей, резко рванул в сторону, тем самым избежав еще одной стрелы. Порки перепрыгнул через костер и оказался у идола. Он с яростно горящими глазами огляделся по сторонам, оценил обстановку и спиной прижался к Юмалу. Вепсы больше не стреляли, опасаясь попасть в бога. Порки согнулся в боевой стойке, ощетинился, выставив вперед руку с ножом.
– Ну, кто первый? Подходите! – злобно выплюнул Порки.
Его не сразу, но все же узнали.
– Порки? – искренне удивился Пэлла.
– Живой? – не менее удивленно вопросил Куски.
Двое молодых вепсов, один с коротким копьем, другой с ножом, приблизились к Порки с двух сторон.
– Давайте, жабьи огрызки, кто хочет взглянуть в глаза Юмалу?
Первым бросился воин с копьем, следом пошел в атаку и второй вепс. Порки мгновенно отклонился в сторону, и наконечник копья впился в идола. Порки чуть присел и ударил воина ножом в низ живота. Затем он провернул нож в ране и резко рванул его в сторону, вскрывая брюшную полость. Воин взвыл, подставив руки под вываливающиеся внутренности. Порки тут же выпрямился и принял второго нападающего. Молодой вепс очень далеко выкинул руку с оружием, и Порки воспользовался его оплошностью. Он свободной рукой ударил, перехватил кисть нападающего и рванул на себя. Парень потерял равновесие, качнулся вперед, а Порки подставил свой нож…
* * *Павел не сразу поверил в это чудо. Ножа в сердце он так, к счастью, и не дождался. Спасение пришло, когда надежды у него уже не осталось. Такого не бывает!
Когда он открыл глаза, его ночной кошмар с ножом в руках уже стоял, прислонившись спиной к изваянию Юмала, и готовился отбиваться от врагов. Павел вновь зажмурился, открыл глаза, мотнул головой: так и есть – это не сон. Двое вепсов, обступив Порки, ринулись в атаку. Павлу хотелось крикнуть: «Вперед, ребята, ату его, ату». Но что-то душило его, в горле пересохло, и он смог выдавить из себя жалкое «агу ого»…
Юски первым оказался возле Павла, мгновенно перерезал веревки, и тут он услышал вопль раненого вепса. Юски обернулся и заметил, как парень шатающейся походкой отошел от идола Юмала, придерживая низ живота. Вот парень сделал еще несколько шагов, застыл и рухнул на колени. Еще секунда – и его руки разжались, выпуская на мокрую траву свои внутренности. Вепс упал.
– Живой? – тревожно спросил Юски, положив руку на плечо пленника.
– Кажется, да, – ответил Павел, – нормально… иди, помоги там…
Юски вскочил в тот миг, когда Порки пронзил второго воина. Нож точно пробил ему сердце, и он, подогнув колени, словно тряпичная кукла, сложился и упал почти без звука.
Пэлла и Куски одновременно вскинули луки и выстрелили. Одна стрела пробила Порки левое плечо, а вторая, скользнув, разодрала ему правую щеку. Порки издал отчаянный рык и вновь прислонился к Юмалу.
– Будьте вы прокляты! – харкнув кровью, крикнул он навстречу еще двум летящим к цели стрелам…
Когда Юски перепрыгнул через костер, совсем рядом с ним мелькнули две стрелы и погрузились в плоть обреченного врага. На этот раз старики оказались куда более точны. Куски послал свою стрелу прямо в горло Порки, а Пэлла в грудь. Юски с разбегу подскочил к Порки, тот был еще жив. Его глаза шумно хлопали, словно крылья совы, изо рта пошла кровь. Порки хотел послать на головы вепсов очередное проклятие, но в его пробитом горле что-то зарокотало, и кровяной пузырь надулся на его губах.
– На сей раз ты умрешь навсегда, – с этими словами Юски глубоко погрузил свой нож под ребра бывшему старосте Кангаша.
Порки харкнул кровью и, обмякнув, стал оседать. Юски вовремя подхватил падающего и отпихнул от идола. Безжизненное тело Порки кубарем покатилось по склону холма.
– Такие жертвы великому Юмалу не нужны, – произнес Юски, когда тело вломилось в кусты у подножия холма и там затихло.
Никто из вепсов не заметил, как пламя костра перекинулось на великого Юмала. Когда огонь охватил идола снизу доверху, всех присутствующих обуяли страх и оцепенение. А бог горел все жарче. Не прошло и минуты, когда ствол, на котором был вырезан верховный покровитель вепсов, вдруг накренился и рухнул. Охваченный пламенем кумир понесся вниз с холма, вслед за только что упавшим Порки. Вепсы, в том числе и Баар, наблюдали, как сухие кусты у подножия, став отменной пищей для бушующего пламени, превратились в огненный вихрь. Кусты горели быстро и с азартом, а еще через минуту вепсы зажали носы – снизу потянуло паленым мясом.
– Фу, – фыркнул Баар, когда и до него дошел тошнотворный запах, – не сотвори себе кумира…
Он плотно зажал нос и отвернулся.
Внезапно до всех донеслась громкая брань стариков.
– Слепой глухарь, – ругался Куски, – куда ты смотрел?
– А ты чего не устерег? – огрызался Пэлла.
Баар обернулся на шум.
– Что там еще? – спросил он у подошедшего Юски.
– Дядьки лаются, – ответил вепс, – бродника упустили в этой кутерьме – убег!
Юски наклонился, помог главе рода подняться.
– Да лешак с ним, – махнул рукой Баар, – вот амулет мой у Шибайлы остался, это действительно жаль.
Юски замер.
– Это худо, Баар, очень худо…
– Да сам знаю, – перебил его Павел. – А что делать? Конди говорил, что беречь его надо… а я, видишь как…
– У нас в роду про амулет легенда ходит, хоть его мало кто и видел. Старики сказывают, что нойды запрещают главам родов показывать амулет людям…
– А что за легенда? – заинтересованно спросил Баар. – мне про то никто не говорил… Правда, Коди что-то такое упоминала…
– Пойдем давай, – предложил Юски, – это ты потом у нойды спросишь, он больше моего знает.
– Д-а-а-а, – огорченно протянул глава рода.
– Пойдем-пойдем, – поторопил вепс, – если будет на то воля богов, то сыщем твой амулет, обязательно сыщем.