• Термин «скорострельное» не подразумевает какого-то особенно высокого темпа огня. Это дань давней традиции. Он применялся в Великобритании ко всем орудиям, оснащенным противооткатным механизмом, что избавляло расчеты от необходимости выкатывать пушку на позицию после производства выстрела и потому давало возможность сразу же перезаряжать его. - Прим. пер.
мм бронирование с расстояния 1000 м. Что еще очень важно, так это то, что боеголовка снаряда не просто пробивала броню, но и обладала способностью нанести серьезный ущерб всему и всем находящимся внутри машины.
Тут, пожалуй, и наступает момент повнимательнее присмотреться к тому, какие боеприпасы применялись тогда для противодействия бронетехнике. В 1938 г., если не считать одного-другого тщательно охраняемого покровами секретности эксцентрического изобретения, имелось всего два вида общепризнанных боеголовок, способных поразить бронирование: бронебойный выстрел (АР) и бронебойный снаряд. У обоих была длинная биография, уходящая корнями в семидесятые годы XIX века, когда появились облаченные в стальные доспехи боевые корабли. Бронебойный выстрел представлял собой стальную боеголовку, обычно с особо закаленным наконечником и более мягким, но прочным основанием. Это сочетание особо важно: сильно закаленный наконечник служил идеальным средством для «прокалывания» отверстия в броневой плите, однако его жесткость неминуемо подразумевала и значительную степень ломкости (так сказать, экстремальным примером для наглядности тут может послужить стекло), а поскольку снаряд очень редко встречался с броней под углом в «чистые» 90°, при прохождении листа боеголовка испытывала неравномерное и довольно сильное боковое давление. Поэтому основание должно было быть менее ломким и способным выдержать боковое давление. Только так, в сущности, неломкая основа боеголовки могла добавить силы закаленному наконечнику. Он «надкусывал» броню, выступая в роли кернера, а кинетическая энергия давала возможность боеголовке проходить дальше через толщу листа. Ущерб находящимся в танке наносился за счет осколков, отслаивавшихся от внутреннего слоя брони, а также за счет возможного разрушения боеголовки к моменту, когда она преодолевала преграду.
Бронебойный снаряд, со своей стороны, имел аналогичный закаленный сердечник, однако неглубоко просверливался со стороны донышка, заполнялся взрывчатым веществом и запечатывался запалом. При встрече с преградой происходило следующее: острие пробивало броню, затем под воздействием резкого снижения скорости срабатывал детонатор, после чего с коротким интервалом, во время которого боеголовка прокладывала себе путь через броню, заряд взрывался внутри танка (в его заброневом объеме), раня или убивая экипаж.
Неоспоримое преимущество выстрела перед снарядом заключалось в большей массе первого при одинаковом калибре, что позволяло «сплошной» боеголовке наносить более сильный удар по бронированию, что гарантировало более высокий процент вероятности его пробития. Недостаток же выстрела состоял в его сравнительно меньшей (по сравнению со снарядом) способности наносить ущерб танковому экипажу, которому угрожали лишь осколки металла.
В отличие от выстрела, снаряд мог уничтожить или тяжело ранить членов экипажа в результате взрыва в заброневом объеме машины. Однако при меньшей массе и, соответственно, меньшей энергии он рисковал так и не пробить бронирование в тех случаях, когда это с успехом удавалось выстрелу того же калибра. Производство бронебойного снаряда было более сложным, требовало точного срабатывания взрывателя, чтобы взрыв заряда происходил непременно после преодоления бронирования, кроме того, такая боеголовка, ввиду наличия внутри нее полости, оказывалась менее устойчивой перед боковыми нагрузками, что порой приводило к тому, что детонатор вылетал из снаряда, как пробка из бутылки с шампанским, еще до того, как успевал сделать свое дело. Существовала и еще одна проблема - где взять взрывчатку, достаточно инертную для того, чтобы она оказалась нечувствительной к сильнейшему удару при встрече с броней, но при этом была бы готовой сработать от детонатора, в то же время, принимая во внимание тот факт, что на заряд приходилось не более 4 процентов массы снаряда, возникал естественный вопрос, а стоит ли вообще все это такой возни?
В ту эпоху, когда бронебойные снаряды не знали иной цели, кроме боевых кораблей, подобные сложности в основном себя оправдывали: достаточно вспомнить, что снаряд 16-дюйм. (406-мм) пушки весил 1000 кг, при этом даже такой низкий процент взрывчатого вещества давал удовлетворительные результаты. Однако при значительно меньшем калибре противотанковых пушек хитроумно сработанные бронебойные снаряды казались некоторым военным какой-то уж чрезмерной роскошью. И вот тогда, когда многие армии на континенте все же отваживались на разработку бронебойных снарядов, британцы решили, что обойдутся одними бронебойными выстрелами. Вместе с тем, чем бы ни стреляла пушка, выстрелом или снарядом, для поражения танка требовалась очень высокая скорость полета боеголовки, что позволяло увеличить кинетическую энергию, а заодно и сократить время ее нахождения в полете, чтобы движущаяся мишень не успела переместиться. Для достижения скорости требовался мощный патрон и длинный ствол, а потому попытки увеличить эффективность орудия неизбежно приводили к росту его размеров.
Именно это и происходило во время Второй мировой войны. «Рейнметалл» несколько замешкалась с вводом в серию 5-см РаК 38, а потому в кампаниях в Польше и во Франции немцы обходились 37-мм РаК 36. Когда же РаК 38 наконец появилась в действующих частях, уже близился к концу 1940 г. Однако РаК 36 вполне хватало для польской бронетехники в 1939 г., поскольку всю ее представляли легкие танки и танкетки, равно как, впрочем, и для противодействия большинству британских и французских танков в 1940 г. Однако же не всех. К тому времени британцы и французы обзавелись уже отдельными моделями хорошо бронированных танков, а именно британской «Матильдой» II и французским «Char В» (букв, танком В), так что расчетам немецких 37-мм противотанковых пушек пришлось пережить несколько неприятных моментов, наблюдая, как боеголовки их орудий отскакивают от вражеских танков, точно орехи от стенки. Особенно тяжело пришлось немцам под Аррасом 21 мая 1940 г., когда англо-французская ударная группа, наскоро сколоченная из британской 1-й армейской танковой бригады (оснащенной танками «Матильда» с их 78-мм броней)*, французской 3-й легкой механизированной дивизии (с танками SOMUA 35, имевшими 40-мм бронирование) и батальона Даремского легкого пехотного полка**, ворвалась в боевые
• • На самом деле в контратаке под Аррасом приняли участие два батальона Даремского легкопехотного
полка (ДЛП) - 6-й и 8-й. Оба они принадлежали к 151-й пехотной бригаде (бригадира Джона Атертона Черчилля) 50-й (Нортумберлендской) дивизии генерал-майора Джиффарда Ле Кена Мартеля. Общее руководство боевыми действиями союзников в районе Арраса осуществлял британский генерал-майор Гарольд Эдмунд Фрэнклин, командовавший «Фрэнкфорс» -группировкой, в которую помимо его собственной 5-й пехотной дивизии входили 50-я пехотная дивизия и 1-я армейская танковая бригада. Первоначально планировалось, что в контрударе вместе с
порядки 7-й танковой дивизии генерала Роммеля, расколола ее надвое, потрепала два немецких стрелковых полка и вызвала панику в рядах соседней дивизии СС, обратив ее в бегство*, Роммель сумел организовать оборону и, видя, что от противотанковых пушек толка мало, потребовал от командования бездействовавшего в сторонке зенитного полка развернуть свои 88-мм орудия FlaK 18 против союзнических танков, что позволило немцам остановить прорыв. Повсеместно принято считать, что то был первый случай применения 88-мм зениток против бронетехники, однако, в похожей ситуации в подобном качестве использовал их легион «Кондор» и гораздо раньше - во время гражданской войны в Испании (о чем уже упоминалось выше). В том, первом случае они вели огонь осколочно-фугасными гранатами - обычными боеприпасами зенитных орудий. Однако инцидент подвергся разбору и изучению, вследствие чего вторичной задачей 88-мм пушки стала считаться противотанковая борьба, с каковой целью орудие оснастили прицелом для ведения огня прямой наводкой и разработали бронебойный снаряд. Именно благодаря наличию этого боеприпаса и удалось 21 мая 1940 г. остановить «Матильды».