Бебешка пополз было на помощь, но боли во всём теле парализовали его. Оба страдали невыносимо.
За что? За что мучили их?
Голос палача громко и нудно повторял, словно вбивал в голову раскалённые гвозди:
– Остаётся минута жизни, всего минута, всё обернётся в полный мрак и небытие. Кричите же от боли, зовите на помощь, быстрее просите остановить пытку, дайте слово, что подчинитесь властелину этого мира! За что вы губите свои юные судьбы? За что терпите невыносимые му`ки? Кому вы обязаны? Кому присягнули на верность? Никто и никогда не потребует от вас отчёта! Уцелеть, только уцелеть! Выжить лично! Остальное не имеет значения!..
Мальчики прощения не просили и от боли не кричали. Скорее всего, оба потеряли сознание. Очнулись от ледяной воды, которой заполнялась камера.
Бебешка сел, долго смотрел на Арбузика, лежавшего ничком, но мысль, что он захлебнётся, сначала будто даже успокоила: «Прочь, прочь из этого мира обмана и насилия!»
Гнев совести не проходил: побуждал сопротивляться, не поддаваться, не покоряться…
На четвереньках Бебешка добрался до Арбузика, приподнял и посадил его, прислонив к стене. Скольких сил это стоило!
Тело было отравлено. Мышцы не слушались. Мозг не воспринимал окружающее.
Когда Арбузик открыл глаза, Бебешка понял, что сделал нужное дело: «Жить, чтобы сражаться! Уже одно это отрицает право врага на торжество и победу!..»
А вода всё прибывала. Двигаться в ней было легче, но не хотелось – зачем?
– Кто увидит, кто оценит вашу честь и непреклонность? – вещал предательский голос, стремясь полностью овладеть сознанием бедных пленников. – Сдавайтесь, ещё есть шанс, но он уже последний, самый последний! Кому вы нужны, слабые и никчёмные существа? Все ваши товарищи давно стали трупами, и домой пошла телеграмма о катастрофе!..
Просчитался, просчитался профессиональный болтун и подонок! «Домой» – слово напомнило мальчикам, что у них есть дом, родные, друзья, которые любят их и всегда будут вспоминать, что они встали на защиту обиженных…
А вода прибывала. Ледяная вода.
По грудь. По шею. Выше…
Когда погас свет, Бебешке показалось, что он остался совсем один. Он не испугался, не растерялся, а всё грёб и грёб руками, теряя силы…
Пленники возвращаются к жизни
Мучители внимательно следили за состоянием пленников. Когда мальчики стали тонуть, мучители приняли все меры, чтобы откачать их. Наготове держалась реанимационная палата и дюжина эскулапов.
Через какое-то время Арбузик и Бебешка очнулись в мягких кроватях на чистом белье. Возле каждого лежали куртка, шаровары и кеды.
– Живы, – произнёс Арбузик, ощущая слабость, как после долгой болезни. Обе его руки были исколоты шприцем. – Кто знает, что впрыскивали нам? Может, уже и личности наши переменились?
– Шиш с маслом, – отозвался Бебешка. – Свою суть я не уступлю никому! Если оставили в живых, значит, мы им нужны… Я-то, признаться, думал, что уже полный конец.
– Кишка у них всё-таки тонка: не проглотили… И не проглотят…
Пришёл служитель, принёс завтрак или обед. Поставил и ушёл.
Мальчики кое-как оделись, преодолевая головокружение и слабость. Проколебавшись, принялись за еду.
– Подкрепимся перед новым испытанием, – подмигнув, сказал Арбузик. – Ты заметил, что все прислужники босса на одну морду? И вроде разные, и вроде одинаковые. Как щенки одного помёта. Или сапоги с одной колодки.
– Странно, – сказал Бебешка, – точно такая же мысль пришла в голову и мне, когда гады пустили газ. Действительно, в каждом из прислужников есть что-то от манекенов. Готов поручиться, у них нет самостоятельной внутренней жизни. Это существа с самыми примитивными реакциями.
– Придёт час, и наши друзья отомстят за нас, – сказал Арбузик. – Что бы там ни было, они рано или поздно станут нас разыскивать…
Вошёл служитель, протянул письмо.
– Бюрократы! – проворчал Бебешка. – Всё бумаги да бумаги. Что они там начирикали на сей раз? Прочти, если по-нашему! Может, приглашают на костюмированный бал?
– «Приготовьтесь к новой аудиенции у господина Сэтэна, Верховного Директора Международной Океанской Лаборатории, – прочёл Арбузик. – Вас ожидают через тридцать минут»… Признаюсь, после аудиенции, которой мы уже были удостоены, новая не представляет для меня никакого интереса.
– Нет, я готов ещё раз покалякать с трусливым джентльменом, который травит и топит своих гостей, – сказал Бебешка.
Пришли охранники, повели мальчиков к боссу. Арбузик и Бебешка сразу убедились в том, что переоценивают свои силы: через двадцать-тридцать шагов мышцы ног у них деревенели, требовалась передышка, чтобы продолжать путь. Кололо в боках, сердце не справлялось с нагрузкой…