— Пошли дальше! — махнул Швыков рукой Залывину. Этот разведчик был небольшого роста, но коренастый и шустрый на ногу. Пилотка у него торчала за поясом и русая волокнистая шевелюра трепалась прядями.
Метрах в пятистах от будки, прячась за завесой деревьев, стоял двухэтажный дом, ошелеванный зелеными досками в елочку, и сразу его было не разглядеть, за ним еще один, побольше. Это и была та самая высокогорная гостиница «Штиклер», о которой рассказывал перебежчик.
Залывин стремительно повел свою группу на эти дома, понимая, что это сейчас единственная возможность захватить немцев врасплох: две другие группы ничем и нигде пока не проявили себя и надеяться было больше не на кого.
Автоматные очереди захлестали по окнам. Перепуганные немцы, очевидно отдыхавшие после обеда, стали выскакивать в чем попало, на ходу одеваясь. Их били почти в упор, не ложась, перебегая лишь от дерева к дереву.
— Славяне-е! — кричал Залывин. — Лупи их в хвост и в гриву! Саврасов! Обходи спра-ава-а!
Длинный, нескладный Зеленчук уже успел где-то подобрать ручной пулемет с банкообразными дисками по бокам и теперь лупил из него длинными очередями. Немцы, однако, опомнились быстро, залегли у второго дома. Залывин тоже враз оценил обстановку, заставил окриком всех попрятаться за валуны. Их было здесь много, гораздо больше, чем деревьев. Началась азартная, одуряющая разум перестрелка. «А ведь немцев-то много, — обожгла Залывина запоздалая мысль. — Нас меньше, пожалуй, раз в пять. Кажется, влипли крепко». Но еще была надежда, что вот сейчас, где-то совсем скоро подоспеет Самохин или Нечаев.
Неподалеку от Залывина, чуть впереди, за камнем, Саврасов набивал патронами пустой рожок. Он запускал в карман руку и вытаскивал оттуда горсть продолговатых латунных орешков и большим пальцем вдавливал их под упор.
Слева за деревьями раздались очереди. Саврасов посмотрел туда, полапал себя по поясу, где висели гранаты, крикнул Залывину:
— Лейтенант! Немцы обходят! Давай принимай решение.
— Отходить будем?
— Придется отойти!
Веер пуль лег под валун, за которым лежал Залывин, расплескал но сторонам налитый водою снег. Но немцы пока особенно не напирали и на рожон не лезли. С десяток их то там, то здесь валялось вокруг дома: все те, кого удалось застигнуть врасплох, некоторые лежали без сапог, в нательных рубашках. Но эти были уже не страшны, этих уже успокоили, и они лежали теперь смирно, не шевелясь. Один, правда, попробовал ползти, но Финкель, прячась за валуном, воткнув в снег изогнутый рожок автомата, прицелился и выпустил в босые, розовые ступни ползущего короткую, в три патрона, очередь. Немец посучил ногами и тоже послушно затих.
Слева опять раздалась грубая очередь «шмайссера», рядом другая. Немцы просачивались в лес, отрезая пути отхода, и тогда Залывин, с трудом отрывая себя от мерзкой холодящей мокрети снега, подал команду:
— Всем отходить за дом! Зеленчук! Прикрой…
18
Будка, напоминавшая будку пасечника, осталась слева, их оттеснили вправо. Пока вроде все были целы, слегка лишь ранило Финкеля: пуля прошла под мышкой и вырвала на руке клок кожи. Каримов перебинтовал ему рану прямо поверх гимнастерки.
— Ярай, якши! — сказал он по-татарски, похвалив свою работу. — Теперь ты у нас будешь вместо комендантского патруля.
Белоголовый Финкель (шапку он где-то уже потерял) молча усмехнулся, поправил повязку.
Разведчик Швыков подполз к Залывину, поднялся, лицо, мокрое и грязное от земли и тающего снега, было взволнованно.
— Лейтенант, к расщелине надо, иначе прижмут к обрыву…
— Сам вижу! — ответил Залывин. Впереди за валуном мелькнула немецкая каска, Швыков молниеносно кинул автомат влево, в лицо Залывину брызнули горячие гильзы. Он закрылся ладонью, договорил: — Бери своих ребят и пробивайся, а мы прикроем.
Швыков кинулся к соседнему валуну, щукой, плашмя, словно ловил на мелководье рыбу, упал в водянистый снег. Запоздалая очередь хлестнула над головой.
— Гриша! Григорий! — закричал он одному из разведчиков. — Отходи левее, к расщелине! Тимохин! Тоже за мной! Отползай! Отползай!
— Прикрыть разведчиков! — подал команду Залывин, первым запуская длинную очередь в те валуны, за которыми прятались немцы.