- У тебя внутри все наполнено страхом, смешанным с теми эмоциями, что проплывают сейчас в тебя, не так ли, Джо? И это пугает тебя так сильно, что ты предпочитаешь оттолкнуть меня, вместо того, чтобы встретиться с этим лицом к лицу.
Он не хотел отталкивать ее. Он хотел вернуться в то время, когда потери и тьма еще не окружили его. Прежде чем полюбил ее так сильно, что боялся, что станет с ним, изменившимся, если он его покинет.
- Ты вернулся к старым привычкам: виски, фанаткам? К людям, которые позволяют тебе спрятаться от жизни, которые принимают эту опустошенную версию человека, которым ты в действительности являешься? Ты пьешь, потому что хочешь снять напряжение. Но не выйдет. Ты знаешь, что не выйдет.
Он знал, но это не помогало.
Ее глаза наполнились слезами и его, черт, похоже, сделали то же самое. И все же он не смог сделать ничего: только стоял там и был свидетелем ее боли.
- Ты проснешься завтра, и все, что ты чувствуешь сейчас, будет все еще с тобой. - Она проскользнула рукой обратно к его груди, прямо на сердце. - Только меня не будет. Я уйду.
Паника выбила воздух из его легких, заставляя его бороться за каждый вдох.
- Ты последуешь за этим, а я покину тебя, Джо. Я не позволю тебе причинить мне боль, и я абсолютно уверена, что не хочу наблюдать, как ты снова погружаешься в это дерьмо.
Она отошла. Достаточно далеко, чтобы его рука опустилась.
Боль в груди возросла.
- Знаешь, как много людей готовы отдать все, что угодно, за то, что есть у тебя? Не за известность или состояние - за возможность просыпаться на следующий день здоровым, без боли и с будущим, лежащим перед ними?
Вот оно. Правда, которую он старался не замечать. Она говорила о себе. Как она отдала бы все за то, что у него есть.
- Эмма, прошу.
Она продолжила отходить от него, слеза скользнула по ее щеке. Когда она заговорила, голос дрогнул, и она понизила его так сильно, что ему пришлось напрячься, чтобы уловить слова.
- Когда ты уйдешь, и люди будут вспоминать тебя, что они скажут о тебе? Что ты был счастлив, великодушен и добр? Что ты любил всем сердцем? Или что ты был пьяным певцом в рок-группе?
Эмма развернулась и ушла прочь. Шум в комнате вернулся быстро и болезненно.
Сукин сын.
Гари появился перед ним.
- Ты позволишь ей уйти? Какого черта, Джо? - Гари отстегнул рацию с ремня и стукнул ею в грудь Джо. – Тихий шепот в голове говорит тебе, что ты не заслужил Эмму?
- Да…
- Я начинаю думать, что, возможно, он прав.
Джо знал, что прав.
Гари отошел, рация грохнулась на пол между ними, и Джо нахмурился.
- Куда ты собрался?
- Туда, где должен быть ты. Убедить эту прекрасную женщину, что ты не такая бесчувственная задница, каким кажешься.
Эмма выскочила из комнаты и направилась прямо к заднему выходу. Немедленный побег был единственным решением. Если она сможет быстро убраться отсюда, возможно, она сможет найти милое местечко, чтобы там разреветься. Затем она могла бы обдумать следующий шаг. Решить, куда отправиться. Тут, правда, было лишь два пути - остаться или уйти. Но ни один не был безболезненным. Больше нет.
Черный Эскалейд с обтекаемыми линиями стоял недалеко от входа, не заведенный. Задняя дверь открылась, и появилась Вивиан Джонсон. Она взглянула на Эмму и отвела взгляд.
Отлично. В любом случае, Эмма сейчас не хотела болтать. Она собиралась добежать до автобуса, и ей почти удалось это, но еще прежде ее слезы обернулись рыданиями.
Ноги подкосились, она схватилась за дверную ручку. Руки тряслись, все тело дрожало, и неизвестно, было ли это от захлестнувших эмоций либо отчего-то похуже. Закрыв глаза, она лбом уткнулась в дверь и стала ждать, когда судороги пройдут.
- Эмма?
- Ты говоришь не с той девушкой, Гари. Ты должен быть там, у Эскалейда.
- Нет. Не должен.
Глубокий вдох помог, но недостаточно. Она открыла глаза, вытерла щеки, но не отняла лоб от автобуса. Сталь так хорошо охлаждала разгоряченную кожу.
Краем глаза она увидела платок.
- Ты и твои дурацкие карманы, - промямлила она и приняла его.
- Пойдем со мной.
В любое другое время она бросила бы вызов ему и его командному тону, даже просто ради забавы. Этой ночью у нее просто не было сил. Острая боль в затылке, которая, похоже, никогда не закончится, в сочетании с неспособностью контролировать свои эмоции - высушили все ее силы.
- Мне нужно решить, что делать дальше.
Его голос смягчился.
- Не сейчас, ты не станешь.