Через полчаса Джо все еще сидел на полу, Эмма в его объятьях, спала на руках. Медсестра зашла десятью минутами раньше, стрельнула в него неодобрительным взглядом, ответила на его вопрос и больше не возвращалась.
Он подумывал о том, чтобы переложить Эмму в постель, но так и не сдвинулся. Риск разбудить ее или, что хуже, причинить боль был слишком велик. Он настолько физически и эмоционально выжат, что уже не был уверен, что сможет подняться с ней в руках.
- Я не останусь тут, - тихо сказала она.
Шепот поразил его. Он не понял, что она проснулась.
- Никто не сможет заставить меня. Даже ты.
Тело под его руками напряглось. Дыхание участилось. Паника отразилась в ее голосе.
- Они хотят оставить меня, закроют меня в палате и...
- Они хотят, чтобы тебе было удобно, - успокаивал он.
Ее трясло, она плакала. Стоило слезам начать литься, и она больше не могла их остановить, даже когда задремала. Медсестра сказала, это из-за боли. Все, что он знал, разрывало его надвое. Он должен был сделать так, чтобы она почувствовала себя лучше, помочь ей любым способом, каким только мог. И если это означает позволить им дать ей что-либо, значит так и будет. Не то чтобы он имел право принимать медицинские решения за нее, но он мог уменьшить ее страх. Приложить все усилия, чтобы сохранить ее спокойствие, в то же время помогая ей увидеть, что она нуждается в обезболивающем. Он не мог вынести ее страдания.
- Они захотят напичкать меня наркотиками. - Ее рука сжала футболку. А в голосе слышалась истерика. - Ты не понимаешь. Они превратят меня в пускающую слюни массу человеческой плоти, которая понятия не имеет, какой сегодня день или где находится. Я не собираюсь уходить подобным образом, Джо.
- Все в порядке, Солнышко.
- Нет. Я не хочу умирать здесь. Я хочу домой. Я хочу быть в своей постели.
Дверь открылась, и зашла медсестра с маленьким подносом в руке. Она поставила поднос рядом с раковиной, затем надела пару силиконовых перчаток из коробки, висящей на стене. Затем она приблизилась к ним, потянувшись к запястью Эммы — к опознавательному браслету, который ей дали по прибытии.
- Я не хочу!
Медсестра молча отошла, а Эмма сильнее сжала футболку и посмотрела на него.
- Я не хочу этого. Они не могут...
- Эм.
Она никак не могла стать еще ближе, но все равно пыталась, хватаясь за его руки, футболку.
- Нет, - прошептала она. - Нет. Пожалуйста, я не хочу этого.
Бл*дь. Он не был настолько силен. Она практически сходила с ума от страха.
- Что вы ей даете? - спросил он медсестру.
Она смазала тампоном со спиртом трубку на полпути к катетеру, затем вставила иглу и ввела лекарство в трубку.
- Ей нужен отдых.
- НЕТ!
Джо обхватил лицо Эммы и посмотрел ей в глаза. Она была в ужасе, тихо умоляя его не позволять им напичкать ее наркотиками, но было уже слишком поздно. Препараты сделали свою работу. Конечности ослабли, дыхание выровнялось.
А паника осталась.
- Я не хочу, - прошептала она.
Потом Эмма отключилась.
- Это действительно лучшее, что можно сделать для нее, - заявила медсестра, избавившись от иглы и перчаток. - Я и представить не могу ту невероятную боль, которую она, должно быть, испытывает.
Здесь была физическая и эмоциональная боль. Доктор сосредоточился на физической. Но, наблюдая за тем, как паника поглощала Эмму от мысли быть напичканной лекарствами и окруженной комфортными условиями, принудила Джо сконцентрироваться на эмоциональном аспекте боли.
- Мой друг все еще за дверью?
- Вы имеете в виду вашего телохранителя? Младшие сестры шепчутся, что вы чертовски знамениты.
Он не отреагировал.
- Да, он еще там.
- Позовите его, пожалуйста.
Джо пытался прижать Эмму ближе, удержать ее, пока она отдыхала, но это было практически невозможно. Что бы там ей не дали, она была похожа на поломанную куклу. Даже во сне она никогда не была такой вялой. Они сделали с ней в точности то, о чем она предупреждала—напичкали ее препаратами, отключили сознание. Превратили в пускающую слюни массу человеческой плоти.
Гари вошел внутрь и прислонился к закрытой двери. Он один раз взглянул на Эмму и потер рукой лицо.
- Что они с ней сделали? Я слышал, она просила… Черт.
Гари зашагал, очевидно, чувствуя себя неуютно. Таким Джо никогда не видел друга. Он всегда был слишком собранным, чтобы показывать эмоции.
- Она не хочет находиться здесь, - сказал ему Джо.
- А кто хочет? - он передернул плечами, встряхнул руками и начал ходить взад-вперед в замкнутом пространстве; его действия напоминали Джо то, как он расслаблялся перед спаррингом. - Ты действительно хочешь этого для нее?