- Ты не можешь заставить меня.
Она смягчила свой голос.
- Нет, не могу. Но я могу заставить тебя уйти.
- Нет.
- Да. Слезай с кровати и отправляйся домой, к Кевину. Скажи этому дорогому, милому мужчине, что ты любишь его. Сделай это для меня. Затем продолжай говорить ему это каждый день вашей долгой счастливой жизни вместе. Сделай это сейчас, Элисон.
Она кивнула, но не двинулась.
- Я люблю тебя, Эмма.
- Я тоже люблю тебя.
Джо стоял в комнате с панорамными окнами и смотрел на огни города. Не так далеко, намного ближе, чем он мог представить, располагался стадион. Буквально, в минутах езды от квартиры. Там шло выступление. Он не знал, кто там был, но фуры и автобусы заполнили заднюю стоянку. Из-за них он вспомнил последний раз, когда был в этом городе, как на той самой парковке он впервые целовал Эмму. Как его пульс зашкаливал, когда она впервые провела пальцами по его губам. Как чертовски хорошо было - удерживать ее в своих руках, прижимать к автобусу.
Как давно это было? Он не знал. Он понятия не имел, сколько дней он провел в этом городе, поскольку один день сливался с другим, пока в какой-то момент не начало казаться, что время остановилось. Только это не так. Или даже если и так, то это только его время, потому что время Эммы…Эмма становилась все слабее с каждым минутой.
Проклятье. Он уперся лбом в стекло, закрыл глаза, и чуть было не пропустил момент, когда Элисон появилась из комнаты Эммы. Энергия изменилась в воздухе, и звук, очень похожий на всхлип, заставил его повернуться вовремя, чтобы увидеть ее, открывающую дверь. Со слезами на глазах, слезами, стекающими по лицу, она посмотрела на него и ушла.
Он обнаружил Эмму, свернувшуюся калачиком в своей постели. Ее мобильник зажат в одной руке, другой она накрыла глаза и всхлипывала.
- Солнышко.
От его голоса, казалось, она расплакалась только сильнее. Не зная, что еще делать, Джо забрался к ней под одеяло. Он вытащил телефон из ее руки и прижал ее ближе.
- Не плачь, Эм. Пожалуйста, не плачь.
Она переместилась, кладя голову под его подбородок и прижимаясь лицом к его шее.
- Все в порядке, - успокаивал он. - Я держу тебя.
Он положил руку сзади на ее шею, перемещаясь пальцами, разминая ее. Проклятье, если бы он только знал, как можно облегчить эту боль, но она вздохнула. Ее тело расслабилось рядом с ним.
Он быстро понял, что нет цепочки от ее подвески.
- Эм, где твой ключ?
В ответ она лишь потрясла головой.
И странное ощущение утраты наполнило его.
- Ты всегда так хорошо пахнешь, - шепотом проговорила она. Дрожь в ее теле отразилась в голосе.
- Ты постоянно мне об этом говоришь.
- Не отходи от меня.
- Не буду, Солнышко. Я не отойду.
Она провалилась в сон минут через 10.
Джо все еще держал ее в руках час спустя, когда ее дыхание изменилось и стало нестабильным. Дрожь в ее конечностях увеличилась десятикратно, и она тихо застонала. Он продолжал удерживать ее, когда начал петь — это часто успокаивало ее, даже во сне.
Сейчас не сработало.
Вот оно.
Он чувствовал это по тому, как она дышит, как ее тело останавливалось на мгновение, прежде чем вернуться обратно, пытаясь вдохнуть воздух, это встряхивало его каждый раз. Она ускользала прочь, и он ни черта не мог поделать с этим. Ничего, кроме как не отпускать ее, пока он пел ей эту глупую, красивую песню, которую она так любила.
Ее легкие остановились, и он задержал дыхание, умоляя ее остаться с ним. Просто немного подольше. Он не был готов. Он никогда не будет готов отпустить ее.
Ее тело дернулось, делая глубокий вдох, и он сделал это тоже. Ее глаза открылись.
- Джо?
Не тот нежный звук его имени на ее губах, который он слышал так часто. Этот был полон боли и страха. Будто она боялась, что не найдет его.
- Я здесь, Солнышко. Рядом с тобой.
Она потянулась к нему, обхватила своей дрожащей рукой его щеку.
Джо накрыл ее руку своей.
- Я люблю тебя, - прошептала она. - Я люблю тебя, Джо.
Слезы потекли по его лицу.
- Я люблю тебя, Солнышко.
Затем ее не стало.
Джо был в тумане — конечности тяжелые, тянущие вниз, бесполезные — и это не было из-за алкоголя.
Только из-за смерти Эммы.
Она ушла. Потеряна для него навсегда.
Он задыхался. Его душили боль и утрата.
- Пришло чертово время тебе показаться снаружи. - Марвин бушевал, продолжая повторять об отмененных концертах и потерянной прибыли.
Ему было плевать на утрату Джо.