Когда она закрывала маркер, он пытался через плечо рассмотреть, что же написано.
– Мне нужно знать, что там?
Эмма положила руку с маркером в центр его груди, когда он повернулся к ней.
Он накрыл ее руку своей и остался с маркером, в то время как свободной рукой она дотянулась до футболки и сжала ее.
- Я не знаю. Хочешь ли ты?
Он подумывал что-то ответить, но не стал. Вместо этого он положил свою большую широкую руку сзади ее шеи и притянул к себе. Потеряв равновесие, Эмма схватилась пальцами за ремень его джинс, когда он поглотил ее поцелуем, настолько агрессивным и необходимым. И ошеломительным.
Он отпустил ее так быстро, что она покачнулась. От падения ее удержало лишь то, что она держалась за него. Стараясь восстановить дыхание, она изучала красивое тело. Пока взгляд не остановился на ее руке, в дюймах от того места, где его эрекция угрожала разорвать кнопки на джинсах.
Боже, он был прекрасен. Раздражало то, насколько он красив. Эмма открыла рот чтобы заговорить, потом закрыла, не зная, что сказать. Она отпустила его и шагнула обратно на землю.
- Увидимся, Солнышко.
Да, как будто это случится.
- Пока.
Сердце стучало в ее ушах, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараюсь успокоить себя. Горе почти задушило ее. Она заставила держаться свое самообладание, когда проходила мимо Гари.
- Рада была познакомится, Шрэк. Береги себя.
Она уже продолжала пересекать парковку, когда до нее донесся его мягкий смех
- Поверь, мне тоже было приятно.
Эмма поехала домой, в свою двухкомнатную квартиру в нескольких минутах езды от стадиона. Она купила ее по окончании курса химиотерапии, и хотя этот современный дизайн не был в ее стиле, широченным окнам от пола до потолка в углу гостиной невозможно было сопротивляться.
Она постепенно оформляла комнаты и рисовала, когда самочувствие позволяло, смягчая абстрактные линии пастельными тонами с брызгами цвета и мебелью с закругленными краями. Растения помогли сгармонировать внутренний интерьер с внешним пейзажем и стратегически украсить место, объединяя все вместе. Как результат, квартирка превратилась в ее дом, приют комфорта и теплоты, где она не чувствовала себя ограниченной коробкой или пойманной в ловушку в темноте.
Она обожала это место.
Но бывают моменты, когда ей нужна темнота.
Руки задрожали. Не успела она закрыть дверь, когда нахлынула тошнота. Боль, ворвавшаяся в голову, отразилась от удара ее сердца и заставила слезы литься. Она сказала себе, что плачет от боли, поскольку все остальное было недопустимо. Ее чувства к певцу не имеют к этому отношения.
Элисон бросилась вперед, как только Эмма ступила внутрь. Ей двадцать четыре, грациозная, с темно-русыми волосами, спускающимися до середины спины.
- Эмма, мой Бог, я пыталась дозвониться до тебя весь день. Я боялась, что с тобой могло что-то случиться после того, как я оставила тебя на концерте.
Они были лучшими подругами еще со средней школы, где убивались по одному мальчику. Спустя годы, они пережили больше, чем участие во взлетах и падениях друг друга. Ее падения часто нуждались в поддержке Элисон. Поэтому Эмма совсем не удивилась, увидев ее сейчас здесь.
- Я не знаю, где телефон.
Брови Элисон сошлись характерами на переносице, когда она увидела, что Эмма обеспокоенно зажимает рот.
- Он на твоем ночном столике. Батарея умерла.
У нее была привычка забывать об этом. Отворачиваясь от яркого света огней гостиной, Эмма, спотыкаясь, пошла дальше по коридору.
- Эмма?
- Мне нужны мои таблетки.
- Я принесу. А ты ложись.
Она вошла в ванную, где бросила футболку Джо и закулисный пропуск поверх своей верхней одежды. Пришлось прикрыть глаза из-за головокружения, прилагая все усилия, чтобы не вывалить все то немногое, что было у нее в животе. Наткнувшись на свою кровать, она разделась, разбрасывая одежду по полу. Голая, легла под покрывало, прохладные простыни обожгли ее разгоряченную кожу.
Закрыв глаза, она использовала технику дыхания, которую вычитала в интернете. Глубокое контролируемое дыхание, чтобы замедлить процессы в теле. Все было в порядке этой ночью, пока не подступили слезы. Слезы - это слабость, признание поражения, они всегда означали триумфальную победу "монстра". И становилось намного труднее игнорировать его.
Элисон вернулась в комнату, оставив свет в ванной. Она вложила одноразовый шприц для инъекций в руку Эммы и отошла: она никогда не была в состоянии смотреть, как подруга управляется со своими обезболивающими.