Ее лицо снова покраснело. Иногда она действительно ненавидела свою бледную кожу. Зак засмеялся.
- Видите, теперь мы перешли к более интересной теме.
Не обращая на него внимания, она выдвинула деревянный стул из-за стола и поставила его рядом с Гари, со вздохом разваливаясь на нем. Вытянула ноги перед собой и пошевелила пальчиками, улыбаясь своему насыщенному малиновому лаку, на больших пальцах красовались яркие неоновые бабочки со стразами.
Гари отклонил верхушку журнала и проследил за ее взглядом. Он посмотрел на ее ноги, снова на нее, потом покачал головой и вернулся к чтению.
- Что? Тебе не нравится?
Стив ударил по корпусу гитары.
- Я понял! - Он вернул свое внимание к Джо. - Она приготовила плетку для тебя за то, что вчера ты был редкостным дерьмом.
- Лучше бы тебе надеяться, чтоб это было не так, - ответила она, кладя лодыжку на колено и тыча пальцами ног в Гари, просто чтобы пораздражать его. - Или я просто обязана выпороть вас всех.
- Нельзя говорить такое в комнате, полной мужчин, - пробормотал Гари, ухмыляясь.
Резко вскочив, Зак приземлился ногами на диван. Он вытянул руку с гитарой в воздух.
- Я доброволец, в знак уважения!
- Боже. - Эмма сдержала смех. Она не знала, что удивило ее больше: поразительный трюк Зака или настроение в комнате. Одновременно все начали говорить, пытаясь перекричать друг друга. Вскоре последовал смех, затем кто-то — она не была уверена, был это Стив, Зак или каким-то образом они все одновременно — стали играть. Разговоры прекратились, и началась музыка. Голос Джо наполнил комнату. Одна песня объединялась с другой, потом еще с одной. К пятой Эмма не могла перестать улыбаться. Она посмотрела на Гари, который закрыл журнал и наблюдал так же, как и она.
- Это что-то новенькое.
Он наклонил голову.
- Они постоянно это делают. Хотя прошли уже месяцы с прошлого раза. По крайней мере десять.
- Да? Они не играют свою музыку?
- Это одно из правил. Играть что угодно, кроме их собственной музыки, это помогает им быть вместе и веселиться. Никаких споров о стиле или темпе. Просто делают то, что любят больше всего.
Гари отошел и возвратился с двумя бутылками воды из холодильника, затем вручил ей одну. А вместе с ней и упаковку с обезболивающими. Она взяла их и вздохнула.
- Как ты узнал?
- Ты потирала шею сзади.
Неужели? Она проглотила таблетки.
- Спасибо тебе.
- Не за что. Еду могут принести в любую минуту. Это должно помочь. - Он остался стоять, поглядывая на свой телефон каждые несколько минут.
- Гари?
- Да?
- Я должна спросить на счет телефонов. Когда ты принес их обратно? - Эмма не смотрела на него, находя рассматривание обертки на ее бутылке более безопасным чем то, что она может найти на его лице, в зависимости от его ответа. - Это ведь было не прошлой ночью?
- Эмма, ты выглядишь немного обеспокоенно.
- Хотелось бы мне знать, смогу ли я когда-нибудь взглянуть тебе в глаза снова, - призналась она.
Он откинул голову назад и засмеялся. Эмма выругалась. Она встала и повернулась в сторону спальни.
- Постой. - Он улыбнулся ей. - Это было утром, так лучше? Я решил, что тогда будет больше шансов застать вас обоих спящими.
Слава Богу. Доставили еду и все поели, только по очереди. Когда один уходил наполнить тарелку, другие подхватывали его часть. Музыка ни на секунду не останавливалась, хотя иногда она продолжалась без слов. Вдохновившись, Эмма достала свой дневник и начала рисовать. Она только начала зарисовывать руки Кирка, то, как он держит палочки, когда набивает ритм на подлокотнике дивана, когда Зак позвал ее:
- Эмма? Есть какие-нибудь пожелания?
Ее ответ был мгновенным, на автомате: ее самая любимая песня, с тех пор, когда они с Элисон просмотрели марафон из восьми вампирских фильмов.
- Don’t Let the Sun... (let the sun goes down - не позволяй солнцу опуститься - прим.пер.)
- О, черт побери, нет. - простонал Джо. - Это ужасная песня.
- Вовсе нет!
Он просто посмотрел на нее.
- Хорошо. Dust in the Wind[8] .
- Канзас! - воскликнул Зак.- Это мы можем устроить.
Джо смотрел на нее, разрывающийся между развлечением и раздражением.
- Что за депрессивные песни? Я больше никогда не хочу слышать, что ты назовешь одну из моих песен ужасной.
- Какую песню? - спросил Кирк.
- «Отчужденность», - ответил Джо за нее. - Она ненавидит ее.
Гари поднял взгляд от своего журнала.
- Она чертовски депрессивная.
- А «Пыль на ветру» нет?
Гари пожал плечами. Зак и Стив начали играть, два инструмента, сливающихся в звучании в один. Мелодия окружила ее, захлестнула, взбудоражила душу. Она полюбила эту песню с первого раза, как только услышала ее. Она говорила с ней на уровне, который, она знала, Джо, со всеми его поддразниваниями, не смог бы постичь. Волоски на руках встали дыбом.