Глава 25. Блокадный Ленинград. Отдых и море
Охрана была, боец прогуливался с винтовкой на плече, но это не помешало мне обойти его и проникнуть в подъезд, город соблюдал ночную маскировку, а потом и в квартиру. Отмычками вскрыл замок. За столько жизней многому можно научится, даже такой нужно вещи, как вскрытие замков. Хм, на входе табурет стоял, зайди, и споткнись о него, шуму было бы изрядно. Главный особист не один был, в соседней комнате спали двое. Крепкие такие парни. Может кто из них меня приголубил, выйдя из-за двери, где от меня прятался, в кабинете Тюленева. Не знаю. Тех двоих я просто пристрелил, у меня «Вальтер» с глушителем, пусть на немцев думают, а особиста вырубив, крепко связал, усадив на стул, ну и приведя в себя, в сознание, в пламени свечи, что освещало комнату, допросил. Молоток по пальцам ног отлично мотивировал на разговор и на правду. Уже через час «Шторьх», снова поднимался в небо, я летел к передовой. При этом анализируя то, что узнал от Веденеева, пристреленным мной после допроса. Я его так и оставил связным на стуле. То, что Абакумов отдал приказ, тут я вполне правильно предположил, но тот выполнял прямой приза Сталина. А этому усатому что ещё надо? Ничего, Абакумов перед смертью расскажет. А вот мне «оживать» ни в коем случае нельзя. Объяснил Веденеев почему мной так заинтересовались. Засекли как-то его наблюдатели, как возле меня мотоцикл появился, высокой травы рядом не было, чтобы объяснить его появление, вроде как поднял лежачий. Решили на первый раз, что показалось, но через несколько дней снова подобно я подставился. В третий раз уже твёрдо убеждены были, что я делаю вещи и технику из воздуха. Это первое что им пришло в голову. Хотя я очень сильно маскировался, но всё же выследили. Рукоплещу профессионалам. Информация ушла наверх, дождались, когда я отработаю список, и вот, пришёл сигнал брать меня. Самолёт для перевозки в столицу уже стоял на аэродроме. Кстати, то что самолёт не долетел, до Веденеева не довели, может и сами ещё не знали. Тот очень сильно испугался, когда меня увидел и опознал.
А Абакумова я завалю. Да просто дело принципа, но пока по немецкому тылу поработаю. Сталина не трону, а он тут цементирующим свойством работал, умрёт, всё рухнет. Хм, а не посетить ли мне Киев? Он сейчас в окружении, нужно выяснить, выехали Кравцовы или нет, а то получил за всё время всего четыре письма и там об этом ничего не было. Я ведь не в одном письме намекал, валите из Киева как можно быстрее. Да что намекал, прямо писал. Те меня поздравляли с наградами, газеты обо мне писали, соседи и вообще чужие незнакомые люди к ним приходили, узнавали где жил известный герой. Приятно конечно, но ни намёка, что готовы уехать, поэтому проверить всё равно нужно. Если остались, то жить им до момента как немцы выяснят кто они. Я им немало бед нанёс, и те знают кто, будут мстить семье. А кому выдать найдётся. Так что точно посещу Киев. Не сейчас, а когда будет свободное время. Ладно, не до этого сейчас, передовая подо мной. Я заранее поднялся на три километра и отключив двигатель, по факту планировал. Это осталось незамеченным и нашими, и противником. Едва успел уйти в тыл немцев, как начало светать, на двухстах метрах запустил движок, тот при планировании заметно остыть успел, но запустился, и потянул «Шторьх» дальше в тыл к немцам. Хотя нет, в этом месте румыны стояли. Да не важно, противник он и есть противник. Важнее то, что я грозовой фронт догнал, капли дождя, по стеклу разбегались струйками. Это тот самый дождь, что я видел, когда меня к Тюленеву вызвали под арест.