Потрясенный Гимн отшатнулся от решетки. Лларимар! Лларимар орал!
– И каждый раз, – продолжал жрец, отвернувшись, – я попадал вместе с тобой в неприятности. Ничего не изменилось. Ты стал богом, а я, как и раньше, оказываюсь в тюрьме!
Грузный жрец плюхнулся на пол, тяжело дыша и качая головой от досады. Аврора во все глаза смотрела на них. Так же, как и жрецы.
«Что в них мне кажется странным?» – подумал Гимн, пытаясь разобраться в мыслях и эмоциях, когда жрецы подошли.
– Гимн Света, – сказал один из них, останавливаясь рядом с клеткой. – Нам нужны ваши командные фразы.
Он фыркнул:
– Сожалею, но я их забыл. Возможно, вам известна моя репутация слабоумного. Я хочу сказать, какой дурак прибежал бы сюда и так легко позволил себя захватить?
Он ухмыльнулся.
Жрец рядом с клеткой вздохнул и махнул рукой остальным. Они отперли клетку Авроры и вытащили ее. Она кричала и сопротивлялась, и Гимн улыбнулся тому, какие она доставила им проблемы. Но жрецов было шестеро, и они наконец справились с нею.
Затем один из них достал нож и перерезал ей горло.
Гимн был потрясен так, будто его на самом деле ударили. Он застыл с расширившимися глазами, в ужасе глядя на то, как из горла Авроры полилась алая кровь, пачкая красивую ночную рубашку.
Но гораздо более шокирующим был панический ужас в ее глазах. Таких прекрасных глазах.
– Нет! – закричал Гимн, бросаясь на решетку и тщетно пытаясь дотянуться до богини. Он напряг свои божественные мускулы, напирая на сталь и чувствуя, как его тело начинает дрожать. Бесполезно. Даже идеальное тело не может пробиться через сталь.
– Ублюдки! – завопил он. – Цветом проклятые ублюдки!
Он изо всех сил бил рукой по прутьям, в то время как глаза Авроры начали тускнеть.
Ее биохрома поблекла. Подобно тому, как пылающий костер угасает до огонька свечи, когда его задувают.
– Нет...– проговорил Гимн, в оцепенении оседая на колени.
Жрец пристально посмотрел на него.
– Значит, она была вам небезразлична. Сожалею, что пришлось это сделать. – Он торжественно стал на колени. – Тем не менее, Гимн Света, мы приняли решение убить ее, чтобы вы поняли, насколько все серьезно. Мне известна ваша репутация, и я знаю, что обычно вы ко всему относитесь легкомысленно. Это хорошо подходит ко многим ситуациям. А сейчас вы должны осознать, насколько все опасно. Нам пришлось продемонстрировать вам, что мы будем убивать. Если вы не будете делать то, что мы попросим, умрут и другие.
– Сволочь... – прошептал Гимн.
– Мне нужны ваши командные фразы, – сказал жрец. – Это важно. Важнее, чем вы можете представить.
– Ты можешь их у меня выбить, – прорычал Гимн, чувствуя, как понемногу шок сменяется яростью.
– Нет, – ответил жрец, качая головой. – Мы на самом деле новички во всем этом. Мы не знаем, как правильно пытать, и нам потребуется слишком много времени, чтобы все-таки заставить вас говорить. А те, кто искушен в пытках, не стремятся сейчас с нами сотрудничать. Наемнику нельзя платить за работу вперед.
Жрец махнул рукой, и его соратники, оставив труп Авроры на земле, подошли к клетке Лларимара.
– Нет! – закричал Гимн.
– Мы серьезно, Гимн, – промолвил мужчина. – Очень, очень серьезно. Мы знаем, насколько вы дорожите своим верховным жрецом. Так знайте, что мы убьем его, если вы не сделаете то, что мы скажем.
– Почему? – спросил Гимн. – О чем вы вообще? Король-бог, которому вы служите, может приказать нам отправить армии, если ему так хочется! Его мы бы послушали. Почему вас так волнуют эти командные фразы?
Жрецы вытащили Лларимара из клетки и бросили на колени, а один из них поднес нож к его горлу.
– Красная пантера! – закричал Гимн с рыданием. – Это командная фраза. Пожалуйста, оставьте его.
Главный жрец кивнул остальным, и те вернули Лларимара в клетку, а тело Авроры оставили лежать лицом в луже крови.
– Надеюсь, вы нам не солгали, Гимн Света, – сказал главный жрец. – Мы не в игры играем. И будет прискорбно, если окажется, что вы все еще играете.
Он покачал головой.
– Мы не жестокие люди. Но мы работаем над тем, что очень важно. Не надо нас испытывать.
С этими словами он ушел. Гимн едва заметил это. Он все еще смотрел на Аврору, пытаясь убедить себя в том, что у него галлюцинация, или что богиня не настоящая, или сейчас что-то изменится, и он поймет, что все это был просто тщательно продуманный обман.
– Пожалуйста, – прошептал он. – Пожалуйста, нет...
Глава 54
– Колтун, какие слухи на улицах? – спросила Вивенна, подходя к нищему.
Тот фыркнул, подставляя кружку немногочисленным в этот предрассветный час прохожим. Колтун всегда выходил на улицу одним из первых.
– Что мне с этого будет? – спросил он.
– Да ладно, – ответила Вивенна. – Ты три раза прогонял меня с этого пятачка. Полагаю, ты мне кое-что должен.
– Я никому ничего не должен, – возразил он, косясь на прохожих единственным глазом. На месте второго глаза зияла дыра. Повязки он не носил. – А тебе тем более. Ты была подсадной уткой, а не настоящей нищенкой.
– Я... – Вивенна помедлила. – Я не была подсадной уткой, Колтун. Просто я решила, что должна узнать, на что это похоже.
– Чё?
– Жить среди вас, – пояснила она. – Я представляла, что ваша жизнь может быть нелегкой. Но не могла этого знать, на самом деле не могла, до тех пор, пока не испытаю это на себе. Поэтому я вышла на улицы с намерением пожить здесь некоторое время.
– Дурацкий поступок.
– Нет, – сказала она. – Дураки те, кто проходят мимо, даже не думая о том, каково жить таким как ты. Возможно, если бы они узнали, то дали бы тебе что-нибудь.
Вытащив из кармана один из ярких платков, она положила его в кружку.
– Денег у меня нет, но я знаю, что ты сможешь это продать.
Он хмыкнул, глядя на платок:
– Что ты имела в виду, говоря о слухах на улице?
– Беспорядки, – ответила она. – Те, что выходят за пределы обычных. Возможно, с участием пробуждающих.
– Иди в трущобы Третьего дока, – сказал Колтун. – Покрутись среди построек близ верфи. Может, там ты найдешь, что ищешь.
В окно пробивался свет.
«Уже утро?» – подумал Вашер. Он все еще висел на запястьях, опустив голову.
Он знал, чего ожидать от пыток. Это было для него не ново. Знал, как кричать, чтобы мучитель получил то, что хочет. Знал, как не расходовать слишком много сил на сопротивление.
Он также знал, что скорее всего ничего хорошего из этого не выйдет. Каким он будет после недели пыток? Кровь капала с его груди, пачкая подштанники. Его кожу усеивали десятки мелких порезов, смоченных лимонным соком.
Дент стоял спиной к Вашеру, а на полу вокруг него валялись окровавленные ножи.
Вашер поднял голову, заставляя себя улыбнуться.
– Что, Дент, это не так забавно, как ты думал?
Дент не повернулся.
«В нем все еще есть что-то хорошее, – подумал Вашер. – Даже после всех этих лет. Просто он подавлен. Запятнан кровью. Сломлен еще больше, чем я».
– Пытая меня, ты не вернешь ее, – сказал Вашер.
Дент повернулся, его глаза потемнели.
– Да, не верну.
Он взял другой нож.
Жрецы тащили Сири по переходам дворца. Время от времени в черных коридорах попадались трупы, и она все еще слышала в отдалении шум сражения.
Что происходит? Кто-то напал на дворец? Но кто? В какой-то момент она понадеялась, что это идрисцы – солдаты ее отца, пришедшие спасти ее, но тут же отвергла такое предположение. Противники жрецов использовали безжизненных солдат, что исключало идрисцев.
Это кто-то другой. Третья сила. И они хотят освободить ее из рук жрецов. Она надеялась, что ее призывы на помощь не остались незамеченными. Треледис и его люди быстро вели ее куда-то по дворцу через пестрые внутренние покои.