Она знала, что не должна злиться на жрецов. Они, похоже, и так ее не любили, и лучше с ними не пререкаться – будет только хуже. Просто последние несколько дней были такими скучными. Запертая во дворце, безо всякой возможности покинуть его или хотя бы поговорить с кем-нибудь, Сири чувствовала, что сходит с ума.
Но исключений не будет. Судя по всему.
– Это все, Сосуд? – поинтересовался Треледис, остановившись у двери. Казалось, что жрецу с трудом удается сохранять вежливый тон.
Сири со вздохом кивнула. Жрец поклонился, открыл дверь и поспешно удалился. Сири проводила его взглядом, постукивая ногой по полу и скрестив руки на груди. Как всегда молчаливые служанки выстроились позади нее. Сири задумалась над тем, чтобы поискать Синепалого, но… нет. У него всегда куча дел, и она чувствовала себя неловко, когда отвлекала его.
Снова вздохнув, она знаком велела служанкам подавать вечернюю трапезу. Две женщины поднесли кресло. Сири села и расслабилась, пока сервировали стол. Кресло было мягким, но все равно ей с трудом удалось расположиться так, чтобы ничего не болело. Последние шесть ночей ей приходилось стоять обнаженной на коленях и ждать. В конце концов ее одолевала сонливость, но после ночи на каменном полу болели спина и шея.
Каждое утро после ухода короля-бога она перебиралась в кровать. Проснувшись во второй раз, сжигала простыни, а потом выбирала одежду. Каждый раз ей предлагали новые платья, наряды не повторялись. Сири не представляла, откуда служанки берут столько одежды ее размера, поэтому каждый раз долго колебалась, зная почти наверняка, что этих платьев больше не увидит.
После этого она могла заниматься чем угодно, но только в пределах дворца. С наступлением вечера ее купали, облачали в новое роскошное платье и провожали к спальне. Стремясь к удобству, она стала выбирать все более пышные наряды – чем больше ткани пошло на пошив платья, тем удобнее было на нем спать. Сири часто размышляла о том, что подумали бы портные, узнай они, что их творения носят лишь несколько минут, а потом скидывают на пол и используют как одеяло.
У нее не было ничего своего, но она могла получить все, что пожелает: экзотическую еду, мебель, артистов, книги, картины… стоило только попросить. Но все это сразу исчезало, как только ее внимание переключалось на что-то другое. У Сири было все и в то же время ничего.
Она зевнула. Из-за недосыпа она все время чувствовала себя усталой, глаза слипались. В течение заполненных бездельем дней тоже не удавалось отдохнуть.
«Если бы я хоть с кем-то могла поговорить!»
Но слуги, жрецы и писцы никогда не выходили за рамки своих обязанностей. Это относилось ко всем, с кем она общалась.
Ну, кроме него.
Но разве это можно назвать общением? Королю-богу, похоже, нравилось просто смотреть на ее тело, но он ни разу не подал виду, что хочет большего. Он только наблюдал, как она опускается на колени, и изучал ее своим неподвижным взглядом. Вот и весь брак.
Служанки закончили накрывать на стол и выстроились у стены. Сумерки сгущались, близилось время вечернего купания.
«Надо поесть быстро, – подумала Сири, садясь за стол. – Я же не хочу опоздать на очередное разглядывание».
Несколько часов спустя выкупанная, благоухающая духами и разодетая Сири стояла перед огромной золотой дверью спальни короля-бога. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, но из-за волнения волосы все равно стали светло-каштановыми. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ждало ее за дверью.
Это было глупо. Она знала, что произойдет, и все же опасения и страх никуда не девались. Своим поведением король-бог дал понять, что она в его власти. Однажды он ее возьмет, и это может случиться в любой момент. Сири даже немного хотелось, чтобы он наконец перестал тянуть. Постоянная боязнь была гораздо хуже ужаса первого вечера.
Сири поежилась. Синепалый посмотрел на нее. Возможно, когда-нибудь он будет полагаться на ее пунктуальность, но пока что сопровождал ее каждый вечер.
«По крайней мере, он больше не заявляется, когда я купаюсь».
Теплая вода и приятные ароматы должны были ее расслаблять – но, увы, она каждый раз беспокоилась о предстоящем визите к королю-богу и о том, что во время купания может войти слуга-мужчина.
Она взглянула на Синепалого.
– Еще несколько минут, Сосуд, – сказал он.
«Откуда он знает?» – подумала Сири. Похоже, у этого человека было сверхъестественное чувство времени. Она не заметила во дворце ничего, что показывает время: ни солнечных часов, ни водяных, ни измерительных свеч. Судя по всему, боги и королевы Халландрена не интересовались временем. Обо всем им напоминали слуги.
Синепалый посмотрел на дверь, потом на Сири. Поймав ее взгляд, он поспешно отвернулся и принялся переминаться с ноги на ногу.
«Он-то из-за чего нервничает? – раздраженно подумала Сири, изучая замысловатые золотые узоры. – Не он проходит через это каждую ночь».
– Все ли… хорошо у вас с королем-богом? – вдруг спросил Синепалый.
Сири нахмурилась.
– У вас все время утомленный вид, – пояснил Синепалый. – Я полагаю, что вы очень… активны ночью.
– Но ведь это хорошо? Все хотят поскорее получить наследника.
– Да, конечно, – согласился Синепалый, заломив руки. – Просто… – Он осекся на полуслове и посмотрел ей прямо в глаза. – Просто будьте внимательны, Сосуд. Старайтесь не терять головы и сохранять бдительность.
Ее волосы полностью побелели.
– Вы говорите так, будто я в опасности, – тихо сказала она.
– Опасности? Какой еще опасности? – Синепалый отвел взгляд. – Ерунда. Чего вам бояться? Я просто советовал вам быть осмотрительнее на случай, если у короля-бога появится желание, которое вам придется удовлетворить. А, вот теперь пора. Приятного вечера, Сосуд.
С этими словами он открыл дверь и подтолкнул Сири вперед, но в последний момент наклонил к ней голову и шепнул:
– Будь осторожна, дитя. Во дворце многое – не то, чем кажется.
Сири снова нахмурилась и обернулась, но Синепалый нацепил фальшивую улыбку и закрыл дверь.
«Во имя Остре, что это было?» – подумала она. Задержавшись в дверях дольше, чем следовало, она наконец вздохнула и отвернулась. Огонь как обычно потрескивал в камине, но пламя горело не так ярко, как раньше.
Он сидел в глубине комнаты. Сири не требовалось вглядываться, чтобы его увидеть. Когда глаза привыкли к темноте, она заметила, что цвета огня – синий, оранжевый, даже черный – были слишком живыми, слишком яркими. Ее платье из блестящего золотистого атласа словно пылало внутренним светом. Кружева и другие белые детали платья слегка искажались, сияя всеми цветами радуги, будто проходящий через призму луч света. В глубине души Сири хотела оказаться в хорошо освещенной комнате, чтобы в полной мере насладиться всей красотой биохромы.
Но, конечно, это неправильно. Дыхание короля-бога было извращением. Монарх питался душами людей, и цвета вокруг него пробуждались за их счет.
Дрожа, Сири распустила шнуровку на боку, и платье рассыпалось на части вокруг нее: соскользнули вниз рукава, упал корсаж, с шелестом опустилась у ног юбка. Она завершила ритуал, спустив с плеч бретельки рубашки, и та легла рядом с платьем. Затем Сири переступила через ворох одежды и привычно пала ниц.
Спина заныла, и Сири мрачно представила очередную полную неудобств ночь.
«Могли бы развести огонь посильнее», – подумала она.
Несмотря на тропический климат Халландрена, ночью в огромном каменном дворце было холодно. Особенно без одежды.
«Подумай о словах Синепалого, – сказала она себе, стараясь отвлечься. – Что он имел в виду, когда говорил, что во дворце многое не то, чем кажется?»
Что король-бог способен ее убить? Сири и так осознавала его власть. Как она могла забыть, когда он сидел не далее чем в пятнадцати футах и смотрел на нее из темноты? Нет, дело не в этом. «Будь осторожна». Синепалый посчитал, что надо сказать это тихо, чтобы никто, кроме нее, его не услышал.