– Отчего же не пустят?
– Не пустят! Не пустят! Я их знаю! Я только подойду, чтобы сесть за руль, а он мне скажет назад садиться, да еще посмотрит так… Это он потому такой смелый, что со мной Караулова нет! А если бы был, то он бы поплясал, этот шофер!
Дмитрия осенило:
– Таксомотор? Вы говорите про таксомотор?
Екатерина Михайловна не ответила ничего, вместо этого уставившись на фотокарточку. Виктор Павлович посмотрел на молодого коллегу с такой укоризной, что Дмитрию захотелось провалиться сквозь землю. Стрельников вновь повернулся к своей собеседнице:
– Это был таксомотор, Екатерина Михайловна?
Ответа не последовало. Спустя еще три неудачные попытки Виктор Павлович взял руки женщины в свои. Она тут же высвободила их, отвлеклась от фотографии и посмотрела на Стрельникова. Белкину показалось, что она сейчас же зарыдает, но пока что слез не было. Виктор Павлович вновь спросил:
– Это был таксомотор?
– Да, наверное. Простите меня, я никогда ни в чем не уверена, никогда ничего не знаю. Даже Караулов говорил, что…
– Он ошибался.
То ли Виктору Павловичу надоел товарищ Караулов персонально, то ли надоела сама эта игра. Теперь его тон был жестким:
– Вы уверены в том, что видели. Вы знаете, что видели. Нам очень, очень нужна ваша помощь. Вчера вечером вы видели таксомотор рядом с заброшенным домом?
Екатерина Михайловна вновь смотрела на фотографию. Дмитрию уже начало казаться, что они вообще от нее больше ни слова не услышат, однако спустя минуту она произнесла вдруг:
– Да, это был таксомотор. Там желтая полоса была на кузове – такие на таксо делают.
– Вам удалось увидеть номер?
– Да, конечно.
Белкин даже подскочил от ее слов – от «поста наблюдения» Екатерины Михайловны до подъезда заброшенного дома было приличное расстояние, не говоря уже о том, что на улице в тот момент уже вовсю властвовала ночная тьма.
Виктор Павлович тоже был поражен, судя по паузе, последовавшей за словами Карауловой. Наконец Стрельников произнес:
– Это же очень хорошо, Екатерина Михайловна. Вы молодец! Что это был за номер?
– Очень странный – там кроме цифр буквы были. Неужели опять все поменялось?
– Совсем недавно. А что там было написано?
– Сверху «Такси», а снизу Г-26-19.
Виктор Павлович откинулся на спинку старого кресла. Дмитрий не видел выражения его лица, впрочем, лицо Стрельникова, скорее всего, не выражало его настоящих чувств – они наконец-то имели ниточку! У них наконец-то было что-то еще, кроме гильз и догадок.
– А вы видели лица тех, кто сидел внутри, Екатерина Михайловна?
– Только шофера.
– Сможете узнать его?
– Не знаю.
– Знаете. Все у вас получится.
Женщина отвлеклась, наконец, от фотографии – одна из кошек запрыгнула на спинку ее кресла, и Екатерина Михайловна умиротворенно откинула на свою питомицу голову, как на подушку. Как ни странно, кошка никак не отреагировала на подобное вторжение в свою приватность.
– А сколько всего человек было в авто?
– Трое. Вернее, я не уверена… Трое.
– Шофер и двое пассажиров?
– Да.
– Он высадил пассажиров и уехал?
– Нет, он высадил пассажиров и остался. Он ждал. Долго. Потом из подъезда вышел только один. Он сел в таксо, и они уехали.
– А вы смогли рассмотреть того пассажира, который вышел из дома?
– Только спину, когда он заводил того, кого потом убил.
– Но кто вам…
– Спина большая, ровная, я уверена, что на ней почти нет волос. И в то же время она какая-то женская, мягкая. И вздымается. Он сделал дела и отвернулся к стене, а я вижу только эту спину. Спина того, кто убивает.
Екатерина Михайловна долго говорила про спину. Перечисляла все ее черты. Она была спокойна, лишь поднимала порой голову с кошки и бросала взгляд на фотографию. Поняв, что вырвать ее из этого состояния не удастся, Стрельников просто встал и направился к выходу.
– Может быть, позвать кого-нибудь?
– Позовем. Я попрошу соседку навестить ее вечером.
– Я имел в виду врача.
Стрельников оглянулся на Екатерину Михайловну, подумал и помотал головой:
– Не надо. Все с ней будет нормально.
– Нет, не будет.
Виктор Павлович посмотрел Дмитрию прямо в глаза:
– А чего именно вы хотите, Митя? Чтобы приехали «белые халаты», дюжие санитары скрутили эту несчастную женщину по рукам и ногам, засунули в белую комнату с малюсеньким окошком и напичкали снотворным? А вы уверены, что ей от этого станет легче? Нет, пускай остается здесь. Вреда она никому не причиняет, а безобидное безумие, это все же личное дело.
14
И настроение улучшилось. Дмитрий чувствовал настоящий подъем – наконец-то можно не топтаться на месте! Стрельников разделял воодушевление своего молодого коллеги. На губах Виктора Павловича заиграла какая-то хищная улыбка, когда они вышли из квартирки гражданки Карауловой.