– У вас есть фотокарточка шофера?
Директор ответил утвердительно и погрузился в картотеку, стоявшую за его столом. Через несколько минут он выудил оттуда фотокарточку и передал ее Белкину. На Дмитрия исподлобья смотрел смуглый и темноволосый мужчина лет тридцати.
– Я бы хотел взять ее пока что – верну до конца недели.
– Забирайте-забир… вы думаете, что это он?!
Директор испуганно глянул на закрытую дверь своего кабинета, будто ожидая увидеть на ее месте шофера Ибрагимова с оружием в руках.
– Мы думаем, что нужно проверять все возможные варианты. Не беспокойтесь об этом раньше времени – вероятность того, что вечером за рулем вашего такси видели именно вашего водителя, крайне мала.
Дмитрий произнес эти слова для того, чтобы успокоить директора – в действительности он даже надеялся, что Караулова узнает человека на фотокарточке.
Шофер подошел спустя примерно десять минут. Он был спокоен и приветлив. Директор представил их с Белкиным друг другу, а после этого удалился. Дмитрий был этому рад – так шофер будет разговорчивее. После формальных вопросов Белкин, наконец, перешел к тому, что его интересовало:
– Расскажите о том, что вчера случилось на Казанском.
– Я стоял на вокзале с девяти утра. До обеда развез четверых.
– Кого? Куда? Примерное время?
Водитель поднял взгляд к потолку, вспоминая:
– Так. Около половины десятого служащий, судя по одежде. А отвез его… на Воздвиженку. Затем в одиннадцать или чуть позже двое – муж с женой или просто пара. Туристы с гарантией. На лицах написано. Попросили на Красную площадь – я довез до Ильинки. А потом ближе к часу на пересадке командир – должность не могу сказать – не разбираюсь. Довез на Октябрьский.
– Это же рядом.
– Я знаю. Он не знал.
– И долго возили?
– Ну, с полчаса где-то.
– Ладно. Что было дальше?
– Вернулся на свое место. Решил пообедать, но перед этим отлучился.
– Зачем?
Ибрагимов вдруг замялся:
– Ну… по нужде, товарищ милиционер.
– Ясно. Вы заперли руль?
Шофер покраснел и опустил голову. До Белкина донесся глухой ответ:
– Нет.
– А почему?
– Да я же… я всего-то на десять минут отошел, товарищ милиционер! Ну зачем кому-то красть таксомотор?! Что с ним делать? Это же перекрашивать его надо, номера менять, таксометр убирать. Нам даже не выдают ничего для запирания! Это что же нам…
– Подождите, товарищ Ибрагимов! Вы хотите сказать, что вам нечем было запереть руль авто?
– Ну да! Я про то и говорю! Это что же, вообще ее оставить нельзя что ли? Или до вечера терпеть, если прижало?
На водителя было жалко смотреть, хотя Белкин не очень понимал, чего именно ему стыдиться. У Ибрагимова не было нормального способа оставить машину, поэтому он просто ее бросил, вполне справедливо рассуждая, что она никому не понадобится.
– Говорите, вас не было только десять минут – когда вы вернулись, автомобиля уже не было?
– Да.
– Вы поспрашивали у прохожих, может, кто-то что-то заметил?
– Ну, я побегал, конечно, но он ведь просто дал зажигание, сел за руль и уехал. Ничего не взламывал, ничего не разбивал, по крайней мере, я так думаю. Вот все и решили, что раз делает, то значит можно, и никто не обратил на него внимания.
– Что было дальше?
– Я добрался до таксопарка и сообщил о пропаже.
– Что сделал директор?
– Ну, сперва, конечно, разнос мне учинил, а потом, делать нечего – сообщили в милицию.
– А после смены?
– Ну, я ведь сам не свой был – это же надо было так вляпаться, мотор потерять! Думал – все – попрут меня из таксопарка. А директор сказал приходить с утра, но за руль не пустил – сказал, чтобы я в гараже сидел.
Дмитрий заметил, что его вопрос оставили без ответа. Из этого можно было начать делать выводы, но Белкин остановил себя – это для его расследования ответ на этот вопрос был одним из главных, а для Ибрагимова он мог быть совершенно незначительным.
– Товарищ Ибрагимов, а вчера вечером после смены вы чем занимались?
Шофер ответил без паузы, даже с некоторой досадой:
– Как чем? Дома был. Не знал, что и думать, вроде и кошмар, а вроде и легко отделался, по крайней мере, пока.
– А кто-нибудь может подтвердить, что вы были дома?