– Во что он был одет?
– Простой пиджак, кажется, черный, и брюки.
– Были какие-нибудь запоминающиеся черты? Может, приметы или жесты?
Вера Васильевна задумалась на несколько секунд, но в итоге отрицательно помотала головой.
– Не могу ничего такого вспомнить, товарищ следователь. Если бы он не назвался иностранцем, я бы и не отличила его.
– А ваш сын видел его?
– Нет, Рома был на кухне и ничего не видел.
Виктор Павлович отчеркнул словесное описание и откинулся на спинку скрипучего стула.
– Вы сказали, что этот Розье дал вам номер телефона – зачем?
Овчинникова неожиданно всполошилась и сбивчиво заговорила:
– Так в том и дело, товарищ следователь! Он Андрюшу искал! Он сказал, что ищет встречи с Андреем и сказал, что будет ждать звонка сегодня же вечером. Андрей спустился в аптеку, а после этого даже домой заходить не стал.
– А зачем он зашел в аптеку?
– Оттуда можно было позвонить. Я из окна видела, как он вышел из аптеки и пошел от дома, и…
Овчинникова осеклась, но Виктор Павлович не дал ей времени впасть в истерику:
– И больше не вернулся. Понимаю. Послушайте, Вера Васильевна, а вас не удивило, что кто-то хочет увидеться с вашим мужем? Да еще иностранец.
– У Андрея много знакомых. Некоторые приходят, когда его нет, и просят перезвонить им. Он сам просил, даже требовал, чтобы я сообщала ему обо всех, кто приходил за день. Кроме того, это же все-таки иностранец – я и подумать не могла ни о чем дурном.
– То есть, вас не удивило ни то, что вашего мужа кто-то хочет видеть, ни то, что он идет на встречу вечером после работы?
– Нет, не удивило. Я о многих его делах не знаю, поэтому давно не удивляюсь таким вещам.
Виктор Павлович увидел, точнее, почувствовал, что Овчинникова начинает раздражаться, и поспешил надеть улыбку:
– Я понимаю. Он не хотел вам докучать своими делами, потому и не рассказывал о них. А часто он вот так срывался по вечерам?
– Нет, в последние годы такое почти не происходило, а раньше да – Андрей мог уйти с рассветом и вернуться за полночь. Несколько раз даже не ночевал дома.
– А как ваш муж повел себя, когда вы ему сказали об иностранце? Может, он узнал это имя или номер телефона? Он, кстати, у вас остался?
– Нет, ту бумагу взял с собой Андрей, но я запомнила – там простой номер – 2-82-80.
Виктору Павловичу захотелось смеяться – это был простой номер, настолько простой, что Стрельников и сам его знал. Это был номер приемной гостиницы «Метрополь». Виктор Павлович испытывал приятное, трудноопределимое чувство – это чувство он обычно испытывал, когда видел спину того за кем гнался. Стрельников вполне искренне улыбнулся и вернулся к разговору:
– Вам не показалось, что ваш муж знает имя этого иностранца?
– Нет, наоборот, Андрей очень удивился моим словам. Помню, он даже сказал что-то вроде: «Ну и зачем я понадобился этому интуристу?»
– Вы сказали, что видели, как ваш муж отошел от дома. А как он сел в трамвай вы видели? Или, может быть, он взял таксомотор?
– Нет, простите, товарищ следователь. Андрей просто завернул за угол, и в следующий раз я увидела его уже в морге.
На этот раз Стрельников не успел помешать женским слезам. Вера Васильевна рыдала безутешно и безудержно. Виктор Павлович не пытался ее утешать – сейчас это было бесполезно. Кроме того, слезы, как бы много их не было, все же имеют свою меру, и лучше пусть эта мера исчерпается там, где ее сын не может их увидеть.
Стрельникову было совершенно искренне жаль эту женщину. Он знал Чину. Знал человека, который начинал с карманных краж, а попался в итоге на сбыте фальшивых денег в апреле 17-го, имея за спиной год отсидки за уклонение от призыва. И то, что он услышал от Веры Васильевны, вовсе не изменило его мнения о Чине. Странные отлучки, странные друзья, странная скрытность – это был все тот же мошенник средне-мелкого пошиба. Виктору Павловичу оставалось лишь надеяться, что конфеты у «Красного октября» вкусные, хотя он готов был месячный оклад поставить на то, что заслуг Овчинникова в этом не было ни капли. Вот только Вера Васильевна теперь рыдала не по Чине, которого знал Стрельников, а по любимому мужу и отцу своего единственного сына.
Через пять минут даже Володя Хворостин не выдержал и вышел из кабинета. Как будто только того и ждала, после этого Вера Васильевна начала успокаиваться. Виктор Павлович налил ей еще воды и продолжил задавать вопросы – у него они еще оставались.
– А почему вы сообщили о пропаже мужа с утра?
– В каком смысле?