Если парень смотрел недобро, то мужик вовсе не смотрел. Он прошел сразу в красный угол и провел по одной из стареньких икон рукой, будто смахнул пыль. Семен пригляделся к потемневшей иконе – как он и ожидал, это была Богородица со своим ребенком. А вот чуть ниже нашлось изображение, которого Юдин не ожидал увидеть – под божницей к стене была на гвоздик прибита истрепанная открытка с портретом бывшего царя.
Мужик резко развернулся и прошел к столу. Только теперь он увидел, что в избу прошел не только комиссар, но и двое из его людей. Впрочем, никакой реакции, кроме еще одного кхекания, это у него не вызвало. Мужик взял со стола большой кувшин и добро приложился к нему, а после этого протянул кувшин Семену:
– Квасу будешь, комиссар? Холодный. Вы, видать, притомились за сегодня – холодное-то оно лучше всего после работы.
Семен помотал головой, Зариньш тоже отказался, а вот Андрей Овчинников приложился не менее знатно, чем хозяин дома. Тот уже устроился за столом на лавке, привалившись спиной к стене. Парень, теперь оказавшийся с ним рядом, продолжал молча буравить гостей взглядом.
– Да ты садись, комиссар – в ногах правды нет. Может, обедать хотите? Есть картошка вареная, грибы, яблоки…
– Спасибо, но мы по делу.
Мужик, казалось, не обратил внимания на то, что Семен его перебил. Его больше беспокоило то, что Овчинников и Зариньш остались стоять.
– Братцы, и вы садитесь, места-то хватает, слава Богу.
Оба остались стоять – так выхватывать оружие было проще. Мужик усмехнулся:
– Ну, не хотите, как хотите. Так зачем пришел, комиссар?
Семен собрался с мыслями и начал:
– Согласно декрету ВЦИК от 13-го мая сего года мы проводим изъятие излишков хлеба и прочего продовольствия для нужд государства.
– Это какого государства?
– Советской республики.
– А где это?
– Слышь, не юродствуй тут!
Юдин пожалел, что взял с собой Зариньша, а Баранова оставил у двери. Зариньш никогда не мог удержать язык за зубами, а вот из Баранова слова было не вытянуть. Мужик даже не глянул на крикливого продотрядовца, обратившись к Юдину:
– Посади свою шавку на цепь, комиссар, или я вышвырну ее из моего дома.
– Да ты вообще попутал…
– Андрис, заткнись! Еще хоть одно слово, и мы с тобой так побеседуем, что небо с овчинку покажется!
Зариньш шумно задышал, но рот закрыл. Семен вновь обернулся к мужику. Пока что все шло не лучшим образом, но мужик хотя бы был разговороспособен. Юдин решил немного охладить обстановку:
– Вас как зовут?
Мужик глянул на него с удивлением, как будто Семен только что возник перед ним из воздуха.
– Платон Карпович Петров, фельдфебель 121-го пехотного Пензенского полка. Сын мой Василий.
Мужик показал рукой на парня.
– А что он немой у тебя что ли?
Этот вопрос прозвучал от Овчинникова.
– Да нет, почему немой? Стесняется просто. А тебя как величать, комиссар?
– Юдин. А еще в избе есть кто?
– Нет, только мы и вы.
– Хорошо. Итак, мы здесь, чтобы изъять излишки продовольствия.
– Это я понял. Я только не понял, для чего. И в обмен на что.
– В обмен на рубли и товары первой необходимости.
Петров даже не усмехнулся – он рассмеялся.
– Рубли сейчас не стоят ничего, и ты это знаешь, комиссар. Что касается товаров первой необходимости – мне нужно керосину для ламп и хорошего льна. Есть у вас?
У Семена не было керосина и льна – он не нашелся, что ответить, поэтому через паузу Петров продолжил:
– Как я и думал. Получается, что я должен отдать вам свой хлеб в обмен на ничто. Что же, я согласен, но только, если вы объясните мне, зачем.
– Города голодают. Дети в нехлебных губерниях пухнут с голода. Ваш хлеб для них!
– Виноват, но как же так вышло, комиссар?
– Война, разруха, интервенция, в конце концов – немцы занимают большую часть Украины!
– А в феврале 17-го едва цеплялись лишь за ее запад.
Зариньш не выдержал и выкрикнул, готовый выхватить оружие в любой момент:
– Ты что хочешь сказать, контра?!
Петров посмотрел на Юдина, и Семену почудилось в этом взгляде извинение. После этого хозяин дома впервые за все время разговора обратился напрямую к Зариньшу:
– Я не хочу сказать – я говорю. Я говорю, что вы и ваш бардак довели нас до такого состояния. Я говорю, что мы оказались там, где оказались, из-за тебя и таких, как ты, морда невоспитанная. И если ты еще раз вмешаешься в наш с комиссаром разговор, то живым ты из моего дома уже не выйдешь.
– Это мы еще посмотрим, кого отсюда вынесут!
– Закончил?
Юдин обратился к Зариньшу спокойно и коротко – каждая собака в продотряде знала, что такой тон комиссара не сулил ничего хорошего. Андрис не стал отвечать и вновь шумно задышал. Петров кивнул и продолжил: