- Значит, армия Идтеля уже близко, - говорили солдаты, кивая в сторону отставших беженцев.
Странно, но король Эдвальд не торопил нас. Возможно, он полагал, что нужно сохранить силы своих воинов перед решающей битвой. Он все время ехал верхом в обществе герцогини Тизерианн. Похоже, что они были очень довольны друг другом. Время от времени к королю подъезжали вестовые и что-то докладывали. Он их выслушивал, после чего отпускал, и продолжал беседу со своей дамой сердца.
Наше войско растянулось на несколько километров. Были приняты самые строгие меры предосторожности - впереди, по бокам и в арьергарде шли несколько сильных отрядов, которые в свою очередь рассылали по сторонам более мелкие группы прикрытия и разведчиков. Вряд ли кто-то даже из самых отъявленных критиков, взглянув на ту армию, на блестящих рыцарей, мог бы сказать, что она способна потерпеть поражение, пусть даже ей встретится более многочисленный противник.
Так в пути мы провели четыре дня. Наконец, во время утреннего перехода король Эдвальд, выслушав доклад разведчиков, повернулся к своей свите и приказал:
- Подыщите место, чтобы разбить лагерь в удобном месте для битвы.
- Дальше армия не пойдет? - уточнил маршал Магнбери.
- Не пойдет! Пора наконец-то дать сражение этим мятежникам!
***
Два следующих дня вся наша армия обустраивала лагерь в местности, известной под названием Зеленые холмы, а утром третьего дня нас буквально ошеломила новость о том, что герцогиня Тизерианн со всем своим отрядом, а также все наемники лорда Муолворта с ним во главе ушли в неизвестном направлении. Вечером эти войска еще были в лагере, а утром их уже и след простыл. Только погасшие, но еще дымящиеся костры остались после них.
Вначале показалось, что солдаты герцогини Тизерианн и лорда Муолворта отправились выполнять какую-нибудь поставленную Эдвальдом перед ними сложную военную задачу. Однако, скоро солдатская молва заговорила о предательстве.
- Предательство... - передавали солдаты друг другу.
И почему-то в это все сразу же поверили. Поверили и зашумели. Кто-то призывал организовать погоню за предателями и покарать; кто-то говорил, что нужно готовиться к битве с подходящими к нам войсками Идтеля. Нашлись и такие, кто заговорил о возвращении в столицу Королевства и о начале мирных переговоров с мятежниками. Однако, капитаны быстро навели кой-какой порядок. Конечно, заставить перешептываться всех недовольных они не могли.
Вы можете себе, конечно, представить реакцию короля Эдвальда на уход из лагеря Тизерианн и Муолворта. Поступок лорда его мало взволновал. Зато предательство Тизерианн произвело на него гнетущее впечатление. Это понятно ведь он был в нее по-настоящему влюблен...
Только один я, да еще барон Сайлемор, знали о душевных переживаниях владыки Кэймиса. Меня отправили в соседнюю рощицу за дровами, и я стал невольным свидетелем разговора Эдвальда и Сайлемора. На меня они не обратили совершенно никакого внимания. Это понятно, ведь у них были заботы куда более важные, чем слоняющийся недалеко мальчишка.
Оказалось, что Тизерианн перед своим внезапным отъездом оставила на прощанье письмо Эвальду, и я его хорошо помню. Почти дословно, потому, что Сайлемор по просьбе короля прочел его в слух. Если мне не изменяет память, то там было написано следующее:
"Здравствуйте, Эдвальд, король Кэймиса.
Хочу извиниться за мой внезапный отъезд. Я вынуждена срочно вернуться в свое герцогство, где меня ждут неотложные дела. Надеюсь, что мой отъезд не причинит Вам никаких неприятностей и не вызовет вашего недовольства. Ваша армия столь многочисленна, а рыцари такие отважные, что у меня нет сомнений в вашей победе над всеми врагами".
Тизерианн Аруанская Санта Аль,
герцогиня Орса
***
- Сайлемор! - вскричал король, как только барон закончил читать письмо. - Я ничего, черт подери, не понимаю! Почему она увела своих солдат? Почему она вообще ушла? Она же давала мне клятву, что поможет в этой войне! Она меня предала!
Вопросы были очень интересными. Ответ на них хотел бы услышать весь лагерь. Поэтому я подошел поближе к этим господам, не забывая подбирать с земли сухие ветки.
- Знаете, мой государь, - отвечал Сайлемор. - Вообще-то и в проповеди говорилось, что не нужно клясться. Но кто не клялся?! Я сам клялся десятки раз, и уже не помню по какому поводу. Не удивлюсь, если какие-то из этих клятв я и нарушил!
- Но друг мой, согласитесь, что уж рыцарский обет соблюдать в любом случае нужно, а ведь это тоже клятва, - заметил уже более спокойным тоном король.
- Да, но ведь леди Тизерианн не рыцарь, а всего лишь женщина, пусть даже и очень красивая. Разве мы ожидаем от них соблюдение клятв? Кроме того, государь, разве вы не обращали внимание, что, к сожалению, в наши дни мало кто соблюдает клятвы. Почему стали давать письменные клятвы с печатями, подписями, свидетелями и нотариусами? В надежде, что хотя бы таким образом клятвы не будут нарушены. Однако, в наши дни клятвы и договора нарушаются везде и всеми, включая служителей Господа, горожан и крестьян. О торговцах я уж даже и не говорю. Только рыцарский обет еще что-то значит. Поэтому не стоит удивляться поступку Тизерианн.
- Вообще, за нарушение клятвы всегда должно следовать наказание... - задумчиво проговорил Эдвальд.
- Знаете, государь, - грустно отвечал ему барон, - мне кажется, что в наши дни значение клятв уже не такое как раньше. Теперь они часто становятся простой формальностью. Увы, но это для многих уже просто традиция.
- Но я надеюсь, друг мой, что ты согласен с тем, что слово свое или обещание нарушать нельзя!? - спросил король
- Да, это бесспорно, ваше величество, - ответил ему его собеседник.
Прошло несколько минут. Каждый из них о чем-то думал. Наконец молчание закончилось.
- Сайлемор, - тихо прошептал король. - Я думал, что герцогиня любит меня, что я ей нравлюсь, что она испытывает ко мне определенные чувства. Во всяком случае, она на это очень прозрачно намекала. Говорила об этом чуть ли не прямым текстом. Да вы и сами не раз были свидетелем ее слов! А оказалось, что она была тут со мной только для того, чтобы в решающий момент, когда мне так была нужна ее помощь, предать меня. Какое коварство! Неужели нет любви?! Любовь существует только в песнях наших придворных трубадуров?
- Я уверен, - ответил Сайлемор, - что любовь между мужчиной и женщиной существует. Но ее дано пережить, почувствовать далеко не всем людям. Поймите, что такое чувство как дар. Его нужно беречь, хранить, и даже развивать. Вам очень повезло, что вы узнали, что это такое.
- Дорогой барон, раньше, еще несколько лет назад, с любовью было все просто. Тогда для меня была полная ясность в этом вопросе. Но теперь все стало как-то запутанно и очень сложно. Что же такое, черт подери, эта любовь!?
- Этому явлению трудно дать определение, - ответил ему мудрый рыцарь. - Многие люди и не пытаются это делать, а просто любят. Любовь - это не только стихи и белые розы. Любовь - это когда расстаешься с человеком, а потом начинаешь без него грустить, безотчетно, как собака за своим умершим хозяином. Любовь - это когда готов все отдать; когда можешь, если нет уже другого выхода, если это единственно правильное решение, умереть за любимого человека; когда можешь ради кого-то отказаться от своей мечты; когда осознанно жертвуешь своей жизнью ради жизни любимого человека.
Если не готов забыть про золото и бриллианты ради любви, то ее нет. Любовь - это что-то такое, за что абсолютно ничего не жалко. Подумайте хорошо над своими чувствами, Ваше Величество. Если человек на все это готов, значит он любит.
- Значит, если любишь, нужно обязательно чем-то жертвовать? - спросил король