– Слезь с меня на минутку.
Лейн исполняет мою просьбу, и я переворачиваюсь на живот.
– А теперь, можешь потрогать мою спину. Я слышал, что, по-настоящему, увидеть человека можно, только прикоснувшись к его спине.
– Я не собираюсь делать тебе массаж, – бурчит он, тыча мне пальцем между лопаток.
– А я и не просил, – говорю я. – Просто слышал, что по спине мужчины можно многое узнать.
– Ты не мужчина, – парирует Лейн, начиная скользить по ней рукой, а затем касаясь моих волос. – Почему у тебя такие мягкие волосы? Все равно что собаку гладить.
– Именно благодаря им мне удается соблазнить любого, – отвечаю я. – Видишь, насколько я хорош? Тебе даже не нужно видеть меня. Ты уже от меня без ума.
Лейн фыркает.
Я замечаю, что мужчина больше не прикасается ко мне, и мне хочется сказать, чтобы он продолжал. Но Лейн ведет себя так, словно его поймали за чем-то постыдным.
– Ты голоден? – спрашиваю я, надеясь переключить его мысли на что-нибудь другое.
– Да… Конечно, – говорит он, слезая с меня.
– Чего же ты хочешь? – задаю я вопрос, начиная подниматься.
– Феликс…
– Что?
– Любая твоя стряпня на вкус напоминает кошачий помет, так что, честно говоря, мне все равно.
– Ну… Есть разные виды кошачьего помета, – отвечаю я, хватая свою одежду.
Затем иду в ванную и принимаю душ, прежде чем снова одеться, а следом направляюсь на кухню, где делаю Лейну бутерброд с мясом на обед. Ну уж бутерброд-то точно испортить нельзя?
Когда заканчиваю, Лейн так и не появляется на кухне, поэтому я направляюсь обратно в его комнату. Однако, резко останавливаюсь, пока он не услышал мои шаги. Потому что замечаю, что мужчина сидит на краю кровати, закрывая лицо руками.
Не знаю, плачет Лейн или нет, но мне ужасно жаль его. Не представляю, что он сейчас переживает. Должно быть, ему очень тяжело. Я не знал Лейна до несчастного случая, но уже ясно, что в новой жизни он терпит неудачу.
Зато я точно знаю, что Лейн разозлится, если я пойду его утешать. И меня это вполне устраивает, потому что я никогда по-настоящему не пытался утешить кого-то. С юных лет мне пришлось научиться справляться с проблемами самому и не совать нос в чужие дела.
Поэтому я разворачиваюсь и иду обратно по коридору, но останавливаюсь, чтобы не отойти слишком далеко.
– Лейн! Что ты там делаешь? Еда пропадет, если нагреется до комнатной температуры, – кричу я, снова направляясь к комнате Лейна. Подойдя к его двери, я заглядываю внутрь. Мужчина стоит ко мне спиной, но уже натягивает одежду. – Тебя ждет потрясающая кучка кошачьего помета, завернутого в подстилку.
– Звучит лучше, чем то, что ты приготовил вчера вечером, – произносит Лейн.
– Ненавижу тебя.
– Взаимно, – отвечает он, скрывая свои эмоции за улыбкой.
– Ну что ж… Рад узнать, что мы пришли к единому мнению.
Глава 4
Я просыпаюсь от тревоги, но как только открываю глаза, то понимаю, что это застарелое чувство, которое на вкус кажется несвежим. Его волны откатывают назад, когда я оглядываю комнату, напоминая себе о том, что теперь моя жизнь стала другой. И у меня все прекрасно получается.
Переворачиваюсь на другой бок и смотрю на телефон, пытаясь понять, который час, но сейчас еще нет и половины четвертого. Я закрываю глаза, желая снова уснуть, но сон так и не приходит.
К четырем пятнадцати я просыпаюсь настолько, насколько это вообще возможно, поэтому сдаюсь и натягиваю на себя одежду. Затем тихо иду по коридору в свободную спальню, где стоит компьютер Лейна. Включаю его и жду, пока тот загрузится. А сам в это время роюсь в вещах Лейна. Я просматриваю его счета, открываю каждый ящик стола, но все так скучно, что мне снова хочется спать. Мои пальцы жаждут копнуть глубже, найти маленькие секреты мужчины и сделать их своими собственными, но я отговариваю себя.
Чтобы как-то убить время, я играю на компьютере. Но к тому моменту, когда мне это надоедает, я уже не могу остановить зуд любопытства. После того, как прочесываю стол, единственным нетронутым местом остается шкаф. Когда я открываю его, то замечаю, что там лежит стопка аккуратно сложенных одеял.
В доме и мебели-то немного, так какого черта Лейну понадобилось столько одеял?
Я отодвигаю их и замечаю, что за ними спрятан сейф. Так что опускаюсь на колени и смотрю на дверцу с дразнящим отверстием замка. Мне тут же хочется выяснить, что там внутри, но я знаю, что вынюхивать не хорошо. По крайней мере уговариваю себя этого не делать, что дается мне очень тяжело.
Чтобы отвлечься, иду в гостиную и включаю телевизор. Какое-то время я снова бездельничаю, пока не слышу, как Лейн встает. Звук движения похож на выстрел стартового пистолета, который заставляет меня вскочить и без стука ворваться в его спальню.
– Лейн?
– Да, конечно, заходи. Какой смысл стучаться?
– Что находится в том сейфе? – спрашиваю я.
– В каком сейфе?
– Ну в том, который в свободной комнате. Что там внутри?
– Без понятия. Никогда его не видел.
– Ну, пожалуйста. Скажи мне, – умоляю я, потому что умираю от желания узнать. Возможно, там лежат документы вроде свидетельства о рождении или карточки социального страхования, но я чувствую, что там должно быть что-то гораздо более важное.
– Зачем тебе знать? – спрашивает Лейн, когда я открываю комод и достаю для него кое-какую одежду.
– Потому что мне так хочется, – упрямо отвечаю я.
– Ты как ребенок.
– Ну и что? Просто скажи мне.
– Приготовь мне что-нибудь поесть.
– А если приготовлю, ты мне расскажешь?
– Нет… Такого варианта определенно не было в уравнении. Я просто хочу есть, но слегка путаюсь в том, где находится еда.
Вздыхаю и бросаю Лейну его одежду. Мужчине удается вовремя схватить рубашку, но брюки падают на пол.
– Почему тебе так сложно мне рассказать? Грубиян!
– Говорит засранец, которому платят за помощь слепому, а вместо этого он просто швыряет в него одежду.
– Я учу тебя независимости. Ты же не хочешь, чтобы с тебя сдували пылинки, а я уважаю твои желания.
– Оу! Ну, спасибо за заботу, – отвечает Лейн, и я улыбаюсь.
Затем плюхаюсь на его кровать, чтобы полюбоваться видом, пока мужчина одевается.
– Всегда пожалуйста. Согни немного руку, когда будешь надевать рубашку.
– Хочешь рассмотреть поближе? Иди сюда. Сделаю жим тобой вместо штанги.
– Ты меня не поднимешь, – фыркаю я.
Я отказываюсь подходить к нему, потому что не желаю опозориться, особенно когда день только начался.
Как только Лейн одевается и посещает ванную, где умывается и чистит зубы, я хватаю его за руку.
– Что ты делаешь? – спрашивает он.
– Провожу экскурсию по дому, – говорю я, направляя мужчину ко входу в спальню. – Ты ведь никогда не был в этом доме до того, как ослеп?
Лейн игнорирует мой вопрос, так что я принимаю его молчание за подтверждение.
– Итак, на выходе из твоей спальни можно повернуть налево и направо. Идем налево, – говорю я и тащу Лейна за собой. – Давай посмотрим, четыре ступеньки вниз по коридору…
– Это учитывая обычные шаги или шаги гномов? – задает он вопрос.
Я фыркаю. Уверен, что это был «очень привлекательный» звук.
– И вовсе я не гном.
– Угу, что дальше?
Я театрально вздыхаю.
– Четыре обычных шага или восемь шагов гнома, и ты достигнешь дверного проема, – говорю я, хватая мужчину за руку и прижимая ее к дверному косяку. – Комната слева – моя, а справа – пустая спальня с суперсекретным сейфом внутри, – затем веду Лейна в свою спальню и кладу его руку на комод. – Это комод… А вот тут стул… И кровать. Остальная часть комнаты пуста, – говорю я, и мы направляемся в следующую комнату, пока не обходим все. Я провожу рукой Лейна по каждому предмету мебели, но он лишь, молча, следует за мной.
– Давай повторим еще раз, – говорю я, когда мы возвращаемся к тому месту, откуда начали. – Если повернем налево, то куда пойдем? – Лейн игнорирует меня, поэтому я щипаю его за сосок, который слишком явно проглядывается сквозь тесную рубашку. Мне снова хочется выдать какую-нибудь колкость, но с другой стороны, последний раз я и правда отжимался еще в средней школе. – Я с тобой разговариваю.