– Да, конечно, – отвечаю я, еще раз заглядывая в свою комнату. Она выглядит такой же безжизненной, как и остальной дом.
– Вот, – говорит Джеймс, снова привлекая к себе внимание. Он протягивает мне кредитную карточку. – Закупитесь продуктами. Карточку можно использовать для любых необходимых нужд. Дэни сказала, что обсудила с вами все детали. У вас есть какие-нибудь вопросы?
– Нет, никаких вопросов, – отвечаю я.
– Ну, тогда до завтра, – произносит мужчина, снова пожимая мне руку. Кажется, будто в конце его слов повисла фраза «если решите вернуться».
Джеймс разворачивается и идет обратно по коридору, так что я следую за ним в гостиную.
– Он еще не ушел? – ворчит Лейн.
– Пока нет, – отвечает Джеймс.
– А ты сказал ему, что последняя сиделка не выдержала и дня? – спрашивает он, как будто гордится собой. Отчасти я тоже горжусь им, потому что не могу представить, насколько ему тяжело.
– Нет, но теперь Феликс и сам все прекрасно понимает, – вздыхает Джеймс с гримасой.
Я не могу сдержать улыбку. Для меня слова Лейна звучат как вызов, а вызовы всегда мне нравились.
– Что ж… Вернусь завтра и начнем, – говорю я, стараясь, чтобы мой тон звучал жизнерадостно. – Не могу дождаться нашей следующей встречи, Лейн!
– Отвали, – рычит он, и я почти смеюсь, направляясь к двери.
?
Стучу в дверь, но Джеймс, должно быть, заметил мою машину, потому что распахивает дверь еще до того, как я успеваю постучать во второй раз.
– Приятно снова вас видеть, – говорит он нетерпеливо. – Извините, что я убегаю, но мне нужно быть дома к шести. У вас есть какие-нибудь вопросы?
Сумка давит мне на плечо, и сейчас я просто хочу найти место, куда ее можно поставить.
– Никаких вопросов, – отвечаю я.
– Вот мой номер телефона. Если вам что-нибудь понадобится, звоните без колебаний, – заверяет Джеймс, протягивая мне листок бумаги со списком контактов. Его номер написан сверху от руки, и я замечаю, что остальные номера являются контактами врачей. Ни один из них не принадлежит члену семьи.
– Спасибо, – благодарю я.
Джеймс улыбается и проходит мимо, оставляя меня наедине с мужчиной, который ненавидит меня до глубины души. Ничего страшного, я и раньше жил с людьми, которые меня ненавидели. Не думаю, что будет хуже.
Я несу свою сумку через кухню в холл. Затем спускаюсь вниз мимо маячащих белых стен и ставлю ее прямо за дверью своей новой спальни.
Следом направляюсь в гостиную, где сидит Лейн, уставившись в телевизор, по которому идёт какой-то фильм. На этот раз мужчина даже не поворачивает голову в мою сторону. Вместо этого его взгляд в темных очках остается направлен в телевизор, а сам он укрыт одеялом, лежащим на коленях.
– Лейн, я Феликс, – говорю я. – Как ты сегодня себя чувствуешь?
Мужчина не двигается, просто игнорирует меня, постукивая пальцем по краю своего инвалидного кресла.
– Тебе что-нибудь нужно? – спрашиваю я.
Тишина.
По телевизору показывают «Мальчишник», который, похоже, ему совсем не нравится. Та часть, где парень выпрыгивает из багажника, но Лейн ведет себя так, словно это фильм о Холокосте.
Я решаюсь подойти к нему.
– Она полная? – спрашиваю я, поднимая бутылку, стоящую рядом. Жидкость уже стала комнатной температуры. – Давай я принесу тебе что-нибудь похолоднее. Просто воду или хочешь чего-то другого?
– Может, мне нравится, что моя вода теплая, – огрызается Лейн.
Я хочу ответить, но решаю этого не делать: наверное, было бы нехорошо грубить слепому, поэтому закрываю крышку бутылки, и ставлю ту на прежнее место.
– Хорошо, вот твоя теплая вода, – говорю я. Затем делаю паузу, ожидая, что он ответит, прежде чем вздохнуть. – Пойду распакую вещи. Если тебе что-то нужно, не стесняйся спрашивать.
Возвращаюсь в свою спальню, бросаю сумку на кровать и открываю ее. Эта комната больше, чем та, что была у меня на предыдущей квартире. В этой стоит хорошая полноразмерная кровать. Она является улучшенной версией односпальной, на которой я спал все свои двадцать пять лет.
В углу стоит комод и письменный стол, но комната очень простая. Я выдвигаю ящики комода, и меня окутывает аромат свежего дерева.
Перекладываю нижнее белье и носки в первый ящик, рубашки – во второй, брюки – в третий, а толстовки – в последний.
В моей сумке больше ничего нет.
Несколько книг и фильмов. Все остальное находится в моей машине, так как я решил полностью выехать из своей квартиры. Если теперь я живу здесь, какой смысл платить арендную плату за ту? И не похоже, что у меня были бы проблемы с поиском другой унылой квартиры, если бы не получилось устроиться сюда.
Я возвращаюсь в гостиную.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Уходи, – резко отвечает Лейн.
Ладно.
Я иду на кухню и роюсь в шкафах, но там почти ничего нет. К счастью, до завтрашнего дня есть все необходимое, потому что сегодня мне совсем не хочется ехать за продуктами. Уверен, что и завтра не захочется, но с чужой кредитной картой все должно стать немного проще.
Возвращаюсь в гостиную и сажусь в кресло. Фильм почти закончился, поэтому я жду, пока пойдут титры.
– Завтра мне нужно будет съездить за продуктами, так что не мог бы ты сказать мне, какие блюда предпочитаешь? – спрашиваю я.
Лейн продолжает смотреть вперед, отказываясь даже чуть-чуть повернуть ко мне голову.
– Как насчет мяса? Тебе нравится курица? – спрашиваю я.
Мужчина продолжает меня игнорировать, поэтому я просто откидываюсь назад и смотрю в телевизор.
– Не хочешь пересесть в кресло? Эта инвалидная коляска не кажется удобной.
Ха, так он мне и ответит!
Когда приходит время ужина, я готовлю рис и курицу, так как, в основном, это все, что получилось найти в доме. Я кладу ужин в глубокую тарелку, беру вилку и несу в гостиную. Затем кладу перед Лейном поднос и ставлю на него тарелку.
– Я приготовил рис и курицу. В доме больше ничего не было, так что придется довольствоваться этим. Вилка находится справа, – добавляю я.
Лейн даже не поворачивает головы в сторону еды.
– Скоро вернусь, – вздыхаю я, вставая и направляясь на кухню. Замечаю с порога, как мужчина медленно тянется за вилкой. На правом запястье у него бандаж, и он пытается придерживать им тарелку. Его рука не сломана, но Лейн, кажется, с трудом ею пользуется. Знаю, что ему не хочется, чтобы я видел, как он возится с едой, поэтому Лейн и отказался есть в моем присутствии.
Я снова вздыхаю и принимаюсь за еду, стоя в дверях кухни, чтобы заметить, если мужчине что-то понадобится.
Когда тот заканчивает, я возвращаюсь обратно.
– Как еда? Понравилась?
– Нет, – отвечает Лейн.
Конечно же, нет.
– А что бы ты хотел заменить?
– Все это.
Ну, конечно.
– Извини, но я могу готовить только так. Если хочешь чего-то особенного, можно попробовать приготовить это завтра на ужин.
Я даже не жду ответа, поэтому забираю тарелку и мою ее в раковине вместе со своей, прежде чем вытереть. Не получаю никакого ответа, когда спрашиваю, хочет ли Лейн перекусить или принять душ.
– Ладно, пора спать, – говорю я.
– Я уже не ребенок.
– А я и не говорил, что это так, – парирую я. Но поскольку он не может сопротивляться, хватаюсь за ручки инвалидного кресла и качу его по коридору в ванную. – Твоя зубная щетка… Где она?
– В твоей заднице, – бурчит мужчина.
– Не думаю. Я бы заметил, – отвечаю я.
Открываю шкафчик и, наконец, нахожу ее на последней полке. Затем выдавливаю на щетку зубную пасту и слегка смачиваю водой.
– Вот, держи, – говорю я, вкладывая в руку Лейна щетку. Он инстинктивно хватает ее, и я в восторге от того, что мужчина, наконец, чистит зубы. Когда он заканчивает, я убираю щетку обратно на полку.
– Мне нужно пописать, так что выйди.
– Думаешь, я выйду, чтобы дать тебе облегчиться в одиночестве?
– Да.
– Нет.
– Что такое, желаешь подержаться за мой член?
Может быть.
– У тебя болит нога и рука, так что я, пожалуй, помогу тебе добраться до унитаза. А затем выйду, раз ты так настаиваешь. Просто не хочу, чтобы ты упал, – вздыхаю я, подкатывая кресло к унитазу.