– Держись там, – говорю я.
Она улыбается мне.
– Спасибо, – она трет лицо, когда открывает дверь.
– Я могу выйти сам…твой макияж немного размазался. Люди подумают, что я мучил тебя, – шучу я.
– Спасибо, да, я приведу это в порядок. – Она потирает пальцем под глазом.
Я иду по коридору и когда открываю дверь в главный зал, врывается музыка, и я вижу небольшую группу мужчин возле входной двери. Я останавливаюсь в тот момент, когда понимаю, что узнаю этого человека. Как бы я мог не узнать? Он стоял и смотрел, пока меня тащили в переулок и избивали. Затем угрожал моей жизни.
Я быстро тянусь к двери, ведущей обратно в коридор, когда он поворачивается и видит меня. Я быстро захлопываю дверь, но на ней нет замка, и, конечно, она открывается наружу. Я оборачиваюсь, когда вижу, как Жасмин выходит из своей комнаты. Она смотрит на меня с удивлением, когда я бегу к ней.
Я хватаю ее за плечи и притягиваю к себе.
– Я могу помочь тебе. Я действительно могу помочь тебе, но ты должна помочь мне. Как мне выбраться отсюда?
– Через парадную дверь, – осторожно говорит она.
– Задние двери?
– Их нет.
– Черт. Ты хочешь освободиться отсюда?
– Да, – шепчет она. – Но я не могу.
– Нет, ты можешь. Я обещаю. Если меня поймают, иди в отель на Бродвей-стрит. Спросишь Лейна Прайса и дай ему наркотики, он тебе поможет. Клянусь, он поможет тебе, – говорю я, вытаскивая пакетик из кармана и прижимая его к ее ладони. – Ты не обязана этим заниматься.
Услышав, как открывается дверь в коридор, я проскальзываю мимо нее через закрытую дверь в занятую комнату. На кровати лежит мужчина, а за ним стоит женщина в туфлях на шпильках и с хлыстом в руках.
Они оба испуганно смотрят, когда я пробегаю мимо и подхожу к закрытому окну. Я сильно дергаю жалюзи, срывая их, когда хватаюсь за окно. Оно заперто, поэтому я дергаю замки и пытаюсь снова, но окно не поддается. Я слышу голоса за пределами комнаты, поэтому знаю, что у меня нет времени, чтобы найти другую комнату, поэтому хватаю стул и швыряю его в окно. Стекло разлетается, заставляя девушку закричать. Дверь распахивается, когда я использую стул, чтобы выбить все зазубренные осколки стекла. Я втягиваю руки в рукава, хватаюсь за оконную раму и протискиваюсь внутрь. Они бросаются на меня, когда я ставлю ногу на подоконник, чтобы спрыгнуть вниз.
– Поймайте его! Не убивать! – кричит Рэд, когда я падаю с другой стороны.
Осколок стекла хрустит у меня под ногой, я хватаю его и осторожно кладу в задний карман. Десятифутовый забор окружает это место, чтобы люди не совали нос не в свое дело, но мне он тоже не помогает выбраться. Единственный путь – через главные ворота… или над ними. Я подпрыгиваю, цепляясь за цепь, соединяющую створки, когда кто-то пытается пролезть в окно, и впервые в жизни понимаю, как здорово быть маленьким.
Я нащупываю край забора, просовывая носки своих ботинок между звеньями. Это трудно сделать, и когда моя нога соскальзывает, я чуть не падаю, но мне удается ухватиться за верх и перевалиться через него, прежде чем упасть с другой стороны. Я теряю равновесие и падаю вперед, на камни. Прежде чем я успеваю сориентироваться, я уже бегу к входу, где меня ждет моя машина, пытаясь вытащить телефон из кармана.
Я нажимаю последний номер, по которому звонил, который принадлежал Гарсии, и молюсь Богу, чтобы он ответил. Когда я приближаюсь к парковке, я вижу, как мужчины выходят через парадную дверь. Они слишком близко к моей машине, что подсказывает, что доберутся туда раньше меня, поэтому вместо этого я поворачиваю к дороге. Может быть, если я смогу добраться туда, я смогу попросить кого-нибудь остановиться для меня.
– Гарсия слушает.
– Гарсия, я на Paradise Ranch в Неваде, и я нашел наркотики. Я думаю, что они накачивают работников наркотиками и заставляют их работать на них, но они поймали меня, и теперь они за мной гонятся, а Лейн вернулся в отель, и я умру, – говорю я так быстро, как только могу. Мое сердце колотится слишком громко, а желудок сжимается от беспокойства.
– Что? – переспрашивает он. – Притормози. За тобой гонятся?
Оглядываясь назад, я вижу двух вооруженных мужчин.
– Да. Что мне делать?
– Если он поймает тебя, делай все, что он тебе скажет, хорошо? Без колебаний. Расскажи ему все, что он спросит. В каком отеле Лейн? – спрашивает он.
– Я не помню! Где-то на Бродвей-стрит!
– Отлично. Можешь где-нибудь спрятаться?
– Я в гребаной пустыне! Здесь даже деревьев нет! – кричу я, слыша, как один из мужчин приближается ко мне. Его дыхание тяжелое, а ноги топают, как падающие кирпичи. Он бросается вперед и валит меня на землю. Я падаю на твердую землю, в результате чего телефон выскальзывает из моих пальцев и со звоном катится по земле.
Я выхватываю осколок стекла из кармана и вонзаю его мужчине прямо в ногу. Он воет, скатываясь с меня, позволяя мне подняться на ноги, но второй мужчина уже хватает меня сзади.
– Пусти меня! – кричу я, быстро опуская руку. Я чувствую, как стекло впивается в мою руку, когда я вожу им в сторону мужчины. Прежде чем я успеваю дотянуться до него, он быстро хватает меня за запястье и дергает его вверх, пытаясь вырвать стекло. При этом он отпускает мое тело, поэтому я разворачиваюсь и бью его по яйцам так сильно, что одно из них должно было лопнуть. С воем раненого животного он отпрыгивает от меня. Я поворачиваюсь, чтобы бежать, когда замечаю Рэда, небрежно идущего ко мне.
– Ты как маленький тасманский дьявол, – говорит он, неторопливо приближаясь туда, где я стою рядом со своими жертвами. Я крепко сжимаю стекло, пока моя кровь и кровь моих врагов стекают с кончика. Оно впивается мне в руку, но я не ослабляю хватку.
– Оставь меня, блядь, в покое, – говорю я, стоя на своем. – Я, блядь, выпотрошу тебя, если ты подойдешь ко мне ближе.
– Я понимаю, почему ты нравишься Лейну. В тебе есть сила духа. Мне это нравится, – говорит он. – Жаль, что ты такой чертовски любопытный.
Его нога на что-то натыкается, и мы оба смотрим на мой мобильный телефон. Он наклоняется, поднимает его и подносит к уху.
– Лейн? – спрашивает он. – О… это прекрасно. Но я думаю, что мы собираемся только поговорить…нет…Я только поговорю с ним…О, у вас нет ничего, что могло бы меня расстроить. Я веду совершенно легальный бизнес. Вы ничего не можете на меня повесить. Я ничего не сделал. В настоящее время этот парень пришел в мое заведение, разбил мое окно, порезал одного человека и избил другого. Мы даже не прикоснулись к нему. Скажи Лейну, чтобы он позвонил мне, чтобы мы могли поговорить. – Он вешает трубку и бросает ее обратно на землю. – Ладно, малыш, пошли, – говорит он.
– Только попробуй, – рычу я, твердо держа свой кусок стекла.
Человек, которого я ранил стеклом в ногу, теперь встает, хотя его штаны испачканы кровью. Другой мужчина ведет себя так, как будто я запинал его яйца в живот.
Не исключено, что я это и сделал.
И с Рэдом то же самое сделаю.
Он подходит ко мне, и я замахиваюсь. Он делает шаг в сторону, хватает меня за запястье, а другой рукой заворачивает мне руку, и внезапно я оказываюсь лицом в грязи, не помня, как туда попал. Он опускается рядом со мной, удерживая меня коленом, наклоняется и смотрит на меня.
– Ты хорошо повеселился. Время вышло, – говорит он, вытаскивая стекло из моих пальцев и выкидывая его. – Пойдем. За что, черт возьми, я плачу вам двоим, если вы не можете контролировать сорокакилограммового парня?
Человек, которого я ударил ножом, отреагировал первым. Он хватает меня за руки и заламывает их за спину, прежде чем поднять на ноги. Я бьюсь и брыкаюсь, но не могу даже коснуться его. Похоже, у него есть некоторый опыт в том, чтобы таскать людей.
Он тащит меня на парковку и к машине. Другой парень открывает дверь, и когда он пытается втолкнуть меня внутрь, я упираюсь ногой и отталкиваюсь. Мужчина не ведется на мою уловку, грубо запихивает меня внутрь и садится следом.
– Дайте мне что-нибудь, чтобы связать этому чертенку руки и ноги, – говорит порезанный телохранитель.
Тот, кого я сделал евнухом, что-то находит, поэтому они прижимают меня к сиденью и обматывают что-то похожее на шнурок вокруг моего запястья, затягивая его так туго, что он впивается в мои запястья. Затем он делает то же самое с моими ногами, пока я брыкаюсь и мечусь, то есть до тех пор, пока евнух не наваливается на мои ноги, так что я не могу ими пошевелить, и крепко связывает их.