Кухонная дверь распахивается, и – это чертова кухня, просто кухня! – тут вдруг шляпа Райана падает мне на голову. Райан натягивает ее мне на глаза, видимо, для того, чтобы полностью ее испортить, и тут он говорит:
– Не смотри. Не вздумай.
В голове я слышу его шепот: «Пожалуйста».
Я ничего не вижу, хочу я сказать. С этой огромной тяжелой шляпой, закрывающей глаза. Но я ничего не говорю, потому что внезапно раздаются голоса.
Голоса тихие, еле слышные, далекие – шляпа отчасти закрывает мне уши, я замечаю это, когда пытаюсь потереть их, чтобы избавиться от звуков. Голоса одинокие и печальные, и я сказала, что они одинокие? Черный мир внутри шляпы превращается в пурпур. Где-то здесь, рядом, мир боли, и все, что я хочу, – это протянуть руки и обнять…
– Ради бога, Элли, не сейчас. – Я слышу Райана.
Он шевелится прямо рядом со мной, я обнимаюсь не с испуганными голосами, а с Райаном, и, кажется, я его удерживаю.
Что, черт побери, я творю?
Я опускаю руки, и он благодарит довольно высокомерным тоном, и я слышу металлический свист его меча, пронзающего что-то вязкое. Голоса внезапно прекращаются, и я чувствую, как что-то влажное и мешковатое падает мне на туфли. Я очень, очень растеряна, и мне так плохо, как никогда не было.
Я чувствую руку на шее – это Райан. Его большой палец скользит по моему горлу один раз, и потом внезапно он сдергивает шляпу у меня с головы, и мои волосы, и без того спутанные из-за того, что меня ни свет ни заря разбудил некий охотник, теперь выглядят как одуванчик, который собирается вот-вот выбросить семена. Я приглаживаю их, уставясь на него; надо будет повязать волосы банданой, если они не прекратят буянить. Он смотрит на меня, пытаясь придать своей шляпе, теперь напоминающей дамскую шляпку, прежний вид.
Позади него валяется здоровенный пурпурный монстр с массой щупалец, из него торчит меч. Одно щупальце лежит на моих туфлях. На самом кончике щупальца расположены волосинки, и я вдруг вспоминаю о воображаемом любимце-кролике, который у меня был в шесть лет.
– Гм, – произношу я. – Откуда это взялось?
Он смотрит назад, потом снова поворачивается ко мне. Осторожно надевает стетсон и поправляет поля.
– Оно шло за тобой, – отвечает он.
Он отворачивается и вытаскивает меч из этой штуки. Из раны выплескивается немного пурпурной жидкости, жирной, как жареное масло. Райан кривится и направляется в кухню, дверь в которую я открыла немногим ранее. Вытирает клинок бумажными полотенцами.
– Как? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами:
– Ты прикоснулась к Двери. Что-то с той стороны захотело тебя – или ты захотела его. Оно пошло за тобой.
Райан прячет меч в роскошных полах плаща. Но я не настолько умудрена опытом.
– Я ничего такого не хотела, – возражаю я.
Он выходит обратно в коридор, я следую за ним.
Труп демона начинает исчезать. Мы ждем, пока он не испаряется полностью. Райан говорит:
– Я не знаю, в чем дело, но что-то в тебе привлекло его внимание, Элли. – Он печально смотрит на меня. – Взгляни.
Он снова берет меня за руку и тащит к следующему повороту коридора – там полно людей, глядящих на нас с болью, – потом мы оказываемся в вестибюле отеля, выходим через крутящуюся дверь, на улице в ряд стоят такси, готовые отвезти вас куда угодно. Он пихает меня в одну машину и просит таксиста отвезти нас в Бруклинскую публичную библиотеку.
Что-то во мне? Потрясающе.
Я прислоняюсь головой к окну и закрываю глаза.
4
Библиотека огромна, она расположена в центре Бруклина. Прямо рядом с парком и ботаническим садом. Однако соседям не позавидуешь; я не хотела бы гулять здесь вечерами без сопровождения охотника.
Хорошо ехать на такси. Даже без монстров со щупальцами улицы кажутся нереальными. Я люблю этот город. Я провела большую часть жизни на Лонг-Айленде, который тоже весьма нереальный. Это даже не остров – это полуостров. Ложь, везде ложь! Я даже не знала, что это не остров, пока мне не исполнилось двадцать пять и я не посмотрела на карте. В школе нас этому не учили. Зачем учить географию, когда вместо нее мы можем узнать о… ну, о других вещах, я считаю. Я даже не помню, чему меня учили в школе. Большую часть времени я потратила на маникюр, укладку и шопинг.
По существу, я была самой обыкновенной, типичной жительницей Нью-Йорка. У меня было чересчур много времени и чересчур много денег. Я жила в доме, который явно был слишком велик для троих человек, – там было шесть гостевых спален, огромный подогреваемый бассейн на заднем дворе, где можно было купаться зимой, и у нас даже были слуги. Это не совсем то, что люди представляют себе, когда думают о Нью-Йорке, но любой ньюайлендец поспешит вас заверить, что Лонг-Айленд – это не часть Нью-Йорка. Нью-Йорк состоит из пяти районов, и все. Большинство жителей Лонг-Айленда даже не смогут их все вспомнить и все время забывают Бронкс.