Наконец из темноты раздались шаги нескольких человек. Из-за угла очередного домика показался выглядывающий свет от фонаря. По мере приближения шагов свет становился ярче. Наконец люди вышли из небольшого переулка и остановились в пяти метрах от нас. Тусклый свет фонарей не мог осветить их лиц, одна фигура была большой, в добротном плаще с меховым воротником. Вторая ненамного уступала в размерах и держала слабо сияющий фонарь. Наконец одна из фигур заговорила незнакомым, но очень высокомерным и самодовольным голосом:
— Эти дети и правда хороши, но ты говорил, будет трое, а я вижу двоих подходящих и одну закуску для низших.
—Хозяин, у меня для вас хорошие новости, один из детей стоит десятка, он одарен сиянием сола! — раздался подхалимно-довольный голос Шлама. Услышав это, наиболее крупный силуэт резко приблизился к нам, но остановился за освещенной нашим фонарём границей. Его было не разглядеть, но вот его черные провалы вместо глаз, они смотрели на Бриза. Без сомнений заглядывали в самую душу. Вдруг силуэт начал приближаться, продавливая своей тёмной сутью свет фонаря. Ночная мгла, распространяемая этим существом, словно грязь, выталкивала и замещала слабое свечение масляного фонаря и погружало пространство вокруг твари во тьму. Его черные глаза, скрывающиеся во тьме, уже были прямо перед лицом Бриза. От страха он не мог даже вдохнуть, не то, чтобы пошевелиться или закричать. Его сковал первозданный, животный ужас. Словно паралич после кошмарного сна, монстры которого появились перед ним в реальности. Внутри он выл, рыдал и плакал. Слезы катились из его глаз. Стук его сердца гулкими ударами бил в груди и отдавался в ушах. В его штанах тут же потеплело. Мокрое пятно расползалось по штанам, предательски согревая кожу. Когда казалось, что это существо сейчас отгрызет мне голову, он резко отступил, вернувшись к своему собеседнику.
— Великолепно, Шлам, просто великолепно! Ты выполнил уговор, я исполню свою часть сделки, ты получишь то, за чем пришёл!
После его слов тени, что окружали слабо освещенный фонарём круг, ожили и начали сгущаться, приобретая очертания жутких ночных тварей. Клацанье зубов, шипение и другие мерзкие звуки стали громче. Свет фонаря больше не мог удерживать тьму, и она ворвалась в него. Искаженные гримасой боли лица некогда бывших людей. Они медленно надвигались на нас на двух тоненьких ногах с огромными гипертрофированными руками. Их удлинённые тонкие пальцы с огромными когтями тянулись к нам.
— А-А-А-А-А-А! — раздался истерический крик Пса, — Шла-а-ам-м–м! Скажи им, чтоб не трогали меня! — завопил товарищ Шлама.
— Прости, друг мой, но уговор был на троих, — спокойно произнёс тот, с улыбкой на лице наблюдая за тем, как Бриза с Заком волоком потащили в темноту, а подельника Шлама разорвали и сожрали на месте мерзкие твари ночи. В глазах Бриза отразилась застывшая на лице Пса гримаса ужаса, боли и отчаяния, преданного своим хозяином.
Глава 5
Глава 5
Сильвер был недоволен. Ощущение, что он опаздывает, нарастало. Получив весточку от своего приятеля торговца, что путешествуют по Империи и при помощи книги выявляют избранников сола, он тут же оказался в Ливце. Каково же было его разочарование из-за того, что этот малец перестал приходить на рынок, откуда стащил неподъемную для обычного человека книгу. Сильвер понимал, что следует искать его по трущобам, но у него, великого и знаменитого, хоть и бывшего и давно забытого солда империи не было никакого желания искать его по помойкам. День сменялся днем, вскоре ему надоело ожидание, и он пошёл к тому, кто обязан помнить и помогать таким, как он. Бывший солд империи отправился в Солнечную церковь, та по обыкновению в наши дни давно не пользовалась популярностью, вот и в этот раз стены храма были пусты. Жрец тут же узнал его. Трудно не узнать лицо, хоть и в чёрной маске, того, кто изображён на стенах его церкви.
— Великий солд, церковь приветствует Вас в нашем скромном обители, что привело вас в наш славный город? — с почтением спросил жрец, слегка склонившись в приветственном поклоне.
Сильвер уверенным шагом подошёл к жрецу и вытянув руку вверх к солнцу поприветствовал древним жестом старика как равного себе. Жрецу стало очень приятно, что такие, как некогда великий солд проявляет уважение к нему.