Он на секунду прижал ее пальцы к своим губам, а потом повернулся к ней, накрывая ее губы поцелуем. Марианна как обычно на поцелуй не ответила, но когда он чуть отстранился, на долю секунды придвинулась к нему, прижимаясь грудью, обтянутой белой сорочкой с оборками, плотнее.
Он развязал тесемки у нее под горлом, ослабляя сорочку, которая свободно спала с плеч, оголяя руки и груди. Марианна тут же сделала попытку стыдливо прикрыться, но Эдвард перехватил ее запястья и поцеловал в шею. Его руки блуждали по ее телу, спускаясь все ниже, сжали ее ягодицы и он прижал ее к себе, проникая в нее напряженной плотью.
— Я хочу подарить тебе наследника, — прошептала Марианна, гладя его по щеке.
Эдвард отпрянул, неловко целуя ее в щеку, словно на прощание.
— Эдвард? — непонимающе спросила Марианна.
Он отвернулся, выходя из нее и отворачиваясь.
— Не надо, — тихо сказал он спустя какое-то время, пока Марианна неловко сжимала его плечо. — Не надо наследников. Не до этого сейчас…
— А до чего? — резко спросила жена, но в голосе у нее уже слышались надвигающиеся слезы.
— Адмиралом сначала стану, — ответил Эдвард, накрываясь одеялом.
Заснуть он не мог долго, но когда сон наконец пришел к нему, перед глазами снова возникли образы сестер. А чуть поодаль от них в простом светлом платье стояла Марианна, сжимая в руках сверток, в которых обычно переносят детей.
— Это наш ребенок? — спросил Эдвард, спиной чувствуя осуждающий взгляд всех трех сестер.
Марианна, бледная как полотно, молча развернула тряпки.
Оттуда со стуком выпало деревянное полено.
***
Эдвард стоял на капитанском мостике и вслушивался в плеск волн о борт корабля. Прошло почти полгода с момента его возвращения прежде чем он снова оказался в открытом море на корабле, несущемся навстречу новым землям.
В этот раз он был помощником капитана. Король не простил ему гибель корабля. Зато намекнул, что прежнее звание можно заслужить, если он хорошо проявит себя в грядущей экспедиции. А там и до следующего повышения недалеко. Тем более, что один из престарелых адмиралов флота уже долго боролся с тяжелой болезнью, и шансы на выздоровление у него таяли день ото дня.
Капитаном на корабле был некий Морис — долговязый, худой с обветренным лицом и вечно обкусанными губами мужчина. Но при неказистой внешности свое дело он знал неплохо. К Эдварду он относился ровно, ни на мгновение не преклоняясь перед его опытом в капитанском деле, но почти всегда готовый выслушать его мнение относительно плавания.
Когда Эдвард впервые его увидел, он подумал, что это будет самое сложное плавание в его жизни, но к своей радости, ошибся. Морис был приверженцем строгой дисциплины, на его лице никогда не отображались эмоции, к своей работе он относился рьяно, но в Эдварде соперника не видел и как помощник тот его вполне устраивал.
— В этих водах появилась шайка пиратов, — мимоходом заметил он, проходя к штурвалу. — Распорядись, чтобы впередсмотрящие чаще менялись. Не хотелось бы их пропустить.
Эдвард посмотрел на него, склонив голову набок.
— Я видел запасы нашего оружия, — сказал он. — Мы сможем дать отпор.
— Приказ короля — обнаружить новые земли, а не искоренить пиратство в этих морях, — сурово ответил Морис.
Эдвард несколько долгих секунд смотрел на этого нескладного человека, который занял свое — к сожалению Эдварда — место у штурвала и как будто потерял интерес ко всему происходящему, а потом предпочел молча выполнить его распоряжение и еще раз проверить состояние ядер, пороха, пистолетов и саблей. Свою личную он тем же вечером тщательно наточил, а пистолеты почистил.
Проворочавшись полночи без сна, Эдвард смог задремать только под утро, и снова во сне приходили четыре женщины, не желающие оставить его в покое.
— Хоть вообще не спи! — буркнул он, поднимаясь на палубу.
— Что? — переспросил спускающийся вниз юнга, приняв его ворчание на свой счет.
Эдвард помотал головой.
Морис, как он и ожидал, уже был наверху. Иногда ему казалось, что этот человек вообще не нуждается в отдыхе. Эдварду он кивнул, замедлил шаг, но, поняв, что к нему нет вопросов, снова заторопился по своим делам.
Эдвард облокотился о борт корабля. Погода была чудная. Для всех кроме впередсмотрящих, которых слепило яркое солнце.
— Отвратительно! — заметил Морис, который уже успел вернуться. В руках у него была подзорная труба.
— Что именно? — Эдвард подавил зевок.
— Вот это! — огрызнулся капитан, который заметил движение его рта. — Не команда, а беременные бабы!
— Почему? — усмехнулся Эдвард.
На миг ему показалось, что Морис даже смутился. Во всяком случае продолжил он гораздо более спокойным тоном.
— Моя жена, когда носила, спала по полдня… — губы его предательски расплылись в улыбке и произнести эту фразу сурово он не смог.
— У тебя есть дети? — удивился Эдвард.
— Тебя это удивляет? — спросил Морис. — Жена, дети, капитанский чин, расположение короля, — достаточный набор к середине жизни.
— Середине жизни? Да мы с тобой ровесники!
Морис впервые на его памяти рассмеялся. Прежде чем ответить, он вытащил трубку и тщательно набил ее табаком. Закурив, он снова с усмешкой посмотрел на Эдварда.
— Да, — кивнул он. — Мы с тобой оба уже в середине жизни.
Эдвард усмехнулся. Он себя таким точно не ощущал. Пройдут еще годы прежде чем он перешагнет черту середины жизни.
— И как давно ты это осознал? — спросил он у Мориса. — После рождения ребенка? Резко захотел понянчить внуков?
— У меня дочь, — ответил капитан. — И единственное, что я захотел, когда она подросла, это отвадить мужчин от своего дома.
— Черные паруса! — крикнул впередсмотрящий прежде чем Эдвард успел что-то ответить. — Капитан! Прямо по курсу черные паруса!
Морис сделал последнюю затяжку, вытряхнул табак из трубки, сунул ее в карман и схватил подзорную трубу.
Чертыхнувшись, он сунул трубу Эдварду, а сам побежал к штурвалу.
— Попробуем обойти! — приказал он. — Лево руля!
Эдвард тоже заглянул в трубу. Прямо по курсу действительно виднелся корабль с черными парусами, хотя Веселого Роджера на них он не разглядел. С пиратами встречаться действительно не хотелось. Но лучше быть готовым.
— Приготовиться к бою! — приказал он. — Зарядить пушки! Пистолеты! Взять оружие в руки! И принести мне саблю и пистолеты!
Сам он поспешил к Морису, который не сводил глаз с приближающейся точки на горизонте, и налегал на руль.
— Увы, — только и произнес он, глядя на его тщетные попытки.
Воспаленные от недосыпа глаза капитана посмотрели на него исподлобья.
— Зарядить пушки! — приказал он.
К Эдварду подбежал один из матросов, протягивая ему пистолеты, порох и его саблю. Тот поспешно проверил заряды, а потом снова приложил к глазу подзорную трубу. Судя по тому, что он уже мог разглядеть фигуры на корабле под черными парусами, ничего хорошего ждать не приходилось.
— Оружие при тебе? — не отрываясь, спросил он.
— Да, — коротко ответил Морис, все еще пытаясь избежать встречи с непрошенными гостями.
Эдвард коротко выдохнул. В трубу он уже видел лицо капитана, изуродованное шрамом, проходящим наискось от правого виска почти до левого уголка рта, из-за чего лицо принимало неестественное выражение, особенно, когда он что-то кричал команде.
— Сыграем на опережение? — предложил Эдвард.
— Предлагаешь напасть на них первыми? — уточнил капитан.
Эдвард оторвался от своего занятия и положил руку на худое плечо Мориса.
— Либо мы потопим их корабль, либо они — наш, — проникновенно произнес он.
Морис дернул уголком рта. А потом медленно отпустил штурвал, посмотрел на помощника и отступил на пару шагов, давая тому доступ. Все это проходило в молчании.