— Я скучал по вам, — прошептал Эдвард прямо ей в ухо.
— Я знаю, — ответила Саманта, поворачиваясь и прикасаясь к его губам. — Ты всегда будешь по нам скучать. И всегда будешь к нам возвращаться.
Эдвард удивленно поднял бровь, но Саманта уже высвободилась и пошла проверять готовящийся ужин, оставив гостя своим сестрам, которые тут же накинулись на него с благодарностями и поцелуями.
— Твоя жена хочет ребенка, — неожиданно лукаво посмотрела на него Каролина, сидевшая напротив него в новых серьгах и раскладывая на столе карты.
Эдвард не отрываясь смотрел на жемчужинки в ее ушах, которые оттеняли завитки черных волос, которые с момента последней встречи стали немного длиннее. Жемчуг невероятно шел ей. Больше чем другим сестрам.
— Что? — переспросил он.
— Твоя жена хочет ребенка, — грустно повторила Каролина, переворачивая одну из карт картинкой вниз.
Эдварда словно ударило. Он вдруг оглянулся по сторонам, словно не понимал, где находится. Когда он последний раз видел жену? А когда последний раз они были близки ночью? Не считая ночных кошмаров, конечно.
Каролина, облокотившись на стол, посмотрела ему в глаза, пытаясь повторить взгляд Саманты. Эдвард не отстранился, но лишь из вежливости. а самом деле, ему вдруг очень захотелось увидеть Марианну.
От разговора его спасла старшая сестра, которая подошла к столу с пирогом в руках, а после начала подробно расспрашивать Эдварда о приключениях, что, вне всяких сомнений, ему польстило.
В эту ночь он тоже долго не мог уснуть. Думал о Марианне, себе, девушках, и о команде, которая сейчас была глубоко внизу под горами и не ждала капитана раньше завтрашнего вечера, а может быть, и послезавтрашнего утра.
Почувствовав жажду, он встал с кровати, бесшумно ступая по деревянным доскам босыми ногами. На улице светила луна, проникая сквозь тусклые стекла, но девушек поблизости не было, зато с улицы доносилось негромкое пение. Забыв о воде, Эдвард тихо приоткрыл дверь, заглядывая в появившуюся щель.
Они были там. В мольбе сложив руки, все три сестры смотрели на луну и что-то тихо напевали, похожее не то на молитву, не то на языческую хвалу. Капитана они не видели.
Саманта воздела к небу руки с чашей, наполненной какой-то жидкостью, блеснувшей в свете полной луны, после чего сделала большой глоток и передала чашу Каролине. От той она перешла к Дженис, а потом все сестры взялись за руки, опустились на колени и что-то зашептали.
От этого ритуала Эдварду стало не по себе. Но прежде чем он успел вернуться в постель, Дженис вскинула голову и посмотрела прямо на него. Черные глаза блеснули в темноте ночи.
— Адмирал! — позвала она, разрывая руки с сестрами, подбегая к нему и увлекая на улицу, в компанию остальных девушек.
— Дженис, что происходит? — голос Эдварда стал хриплым, ноги сами двигались, позволяя увлечь себя в бесновскую пляску. Он почувствовал вкус губ Дженис.
Вокруг мелькали сестры. Они обнимали Эдварда, гладили его тело. Он чувствовал ласки и в какой-то момент осознал, что он уже стоит без одежды, прижимает к себе Дженис и размеренными толчками входит в нее, одновременно с этим катая на языке бугорок ее соска. Две другие сестры тоже были тут, обнимая его по бокам, проводя языками по венам на шее. Руки Саманты скользнули по его позвоночнику, опускаясь к ягодицам. Он оторвался от груди Дженис и запрокинул голову, издавая сладострастный стон, сопровождаемый семяизвержение.
Дженис тяжело дышала, целуя его в шею, а Каролина поднесла к его губам ту самую чашу, из которой девушки пили совсем недавно.
— Пей! — приказала она, и Эдвард повиновался, залпом высушивая то, что осталось в чаше.
По вкусу это напоминало обычную воду.
Очнулся он уже в своей постели. Голова слегка кружилась, но он нашел в себе силы встать с кровати и одеться. Одежда тоже была аккуратно сложена у изголовья, как он сам накануне ее и убрал.
— Саманта? — окликнул он.
Молодая женщина подняла на него свои черные глаза и улыбнулась.
— Сестры в городе, — ответила она на незаданный вопрос. — Я провожу тебя.
Она подошла вплотную к нему, и провела пальцами по медальону у него на шее. Эдвард не выдержал и, повинуясь минутному порыву, поцеловал ее, одной рукой прижимая к себе, заставляя сначала сесть на колени, а потом укладывая ее на кровать.
Саманта прикусила его нижнюю губу, продолжая в упор смотреть на него.
— У нас нет на это времени, — усмехнулась она.
Эдвард, находящийся в крайней степени возбуждения, был готов с ней поспорить, но молодая женщина резво вскочила с кровати и вышла из дома, на прощанье поцеловав капитана в основание шеи, вызвав у него волну мурашек.
Ему понадобилось несколько минут, прежде чем он последовал за ней.
Саманта лукаво улыбнулась ему, но не стала дожидаться и пошла вперед. Эдвард нагнал ее, когда она уже спускалась с гор.
— Что происходит? — тихо спросил он, хватая ее за руку. — Кто вы?
Саманта улыбнулась и сделала попытку высвободиться, но Эдвард удержал ее за локоть.Женщина обернулась, но на этот раз взгляд ее глаз Эдварда не обезоружил. Он все также держал ее и сам почувствовал, что усмехается.
— Так кто вы?
— Ведьмы, — с вызовом ответила Саманта, наблюдая за его реакцией.
Эдвард убрал улыбку с лица. Он был не слишком набожным, но что-то заставило его поверить, что Саманта не шутит. И это немного пугало.
— Вы продали мою душу Сатане? — Эдвард постарался, чтобы его голос звучал спокойно.
Саманта неожиданно нежно погладила его по щеке, задержавшись на щетине. Так прикасалась к нему Марианна, когда они еще даже не поженились. Эдвард прерывисто выдохнул.
— Нет, что ты, — ласково ответила женщина. — Никогда, — ее голос стал почти шепотом и она осторожно поцеловала его. — Никогда, — повторила Саманта. — Мы тебя любим.
Эдвард натянуто улыбнулся.
— Спасибо, — пробормотал он. —Я вас не забуду.
Саманта некоторое время шла рядом с ним молча, но потом снова заговорила, как будто и не прерывала разговор.
— Ты будешь к нам возвращаться снова и снова, — не глядя на него, проговорила женщина.
Эдвард чуть поджал губы, глядя на серые скалы и плещущееся внизу море.
— Если у Дженис будет ребенок…
Он не закончил, ожидая услышать продолжение от Саманты, но молодая женщина молчала. И он так и ничего и не сказал.
***
За окном на дорожки перед домом тихо опускался снег. В доме пахло выпечкой, которую готовили на кухне повара, и оттуда же иногда доносились их голоса. И если бы не они, в доме стояла бы абсолютная тишина, разве что иногда ее нарушала бы Марианна, когда откладывала вышивание и выбирала новый цвет ниток.
Эдвард сидел напротив нее с трубкой в зубах и пустым взглядом смотрел в окно. Зима была тяжелым временем для него. В море было слишком опасно, и рисковать своим флотом король не хотел. Да и сам недавно назначенный адмирал понимал, что глупо отправлять людей и корабли на верную гибель только ради того, чтобы увидеть дальний берег.
Рука его непроизвольно сжала медальон на шее. Если в нем, и правда, заключалась магия, то она спасла ему жизнь не единожды. Он уже не помнил, сколько раз уходил от опасности. В какие штормы он попадал, со сколькими пиратами сражался, с какими тварями сталкивался на необитаемых землях.
— Ты его носишь постоянно, — тихо сказала жена.
— Талисман, — пояснил Эдвард.
— А кольцо с нашей свадьбы ты потерял.
Эдвард оторвал взгляд от окна и устало посмотрел на нее. Ругаться он не хотел, но, судя по затронутой теме, придется это сделать. Он вздохнул.
— Оно слетело во время шторма, — спокойно, словно ребенку, в сотый раз начал разъяснять он. — Я не стал нырять в море.
Глаза Марианны влажно заблестели, на щеках появился румянец. Но она только прерывисто вздохнула и, отложив вышивание, подошла к нему. Обвивая его руками, она почувствовала, как напрягаются мышцы его шеи.