— Вы надолго приехали? — спросил Жорж. Она покраснела:
— Я пока не решила.
Внезапно дверь открылась и в кухню вошла Соланж Жеран. Она была одета в джинсы и рубашку, а ее волосы оказались собранными в хвост на затылке. Она с нескрываемым удивлением и враждебностью уставилась на Элли.
— Что ты здесь делаешь? Жорж де Бриз поднялся из-за стола.
— Здравствуй, Соланж. Как видишь, у меня гостья. Я надеюсь, ты не возражаешь?
— Просто я не рассчитывала так скоро снова увидеть мадемуазель Колвилль. Где Реми?
— Принимает душ, — ответил Жорж. — Ему что-нибудь передать?
— Спасибо, не нужно. У моей матери разболелось колено, она не спала всю ночь. Я хотела попросить Реми заехать к нам перед работой.
— Боюсь, не получится. Реми должен доставить домой мадемуазель Элиз. А тебе лучше привезти свою маму в медицинский центр.
— После смерти отца моя мать редко выходит из дома.
— Тогда ее осмотрит мой сын, но позже, — сухо произнес Жорж.
Выражение лица Соланж было каменным.
— Очень любезно с вашей стороны, — натянуто ответила она. — Я предупрежу маму о его визите.
— Договорились. — Жорж помолчал, глядя на не двигавшуюся с места Соланж. — Что-то еще?
— Нет. — Соланж пожала плечами. — Я хотела переговорить насчет ткани для штор, но подожду, когда Реми будет не так занят. — Она посмотрела на Элли. — До свидания, мадемуазель, надеюсь на скорую встречу.
— Я тоже, — солгала та.
После ухода Соланж наступило молчание, которое решила нарушить Элли:
— Похоже, я встала у кого-то на пути, но я ведь не знала.
— Соланж, как и все в ее семье, трудолюбива, амбициозна и несговорчива. К тому же ее мать больна, а Соланж не намерена посвятить всю свою жизнь гостинице. Выбросьте из головы дурные мысли, деточка, Реми никогда не приглашал ее в свой дом на завтрак.
Реми вошел в кухню, на ходу заправляя в черные брюки белую с серыми полосками рубашку. Его волосы были влажными после душа.
Элли ощутила идущий от его тела аромат мыла и одеколона.
Достав ключи от автомобиля, он протянул ей руку:
— Пора ехать, дорогая. Попрощавшись с Жоржем, Элли быстро вышла во двор, уселась в джип. Реми сразу же завел двигатель.
— Ты всегда живешь в таком темпе? — спросила она.
— Нет, иногда мне хочется быть неторопливым. — Он лукаво улыбнулся. — Ты хочешь узнать, когда такое происходит?
— Нет, мсье, — Элли заставила себя улыбнуться. — Следите лучше за дорогой.
— Ах, ты права, дорогая. — Помолчав какоето время, он тихо прибавил: — Я все чаще задаюсь вопросом, как мог столько лет жить без тебя, Элиз.
— Реми, не мучай меня.
— Ты о том же думала? — Он горько рассмеялся. — Моя жизнь резко изменилась, а ведь всего несколько дней назад я и не знал о твоем существовании, моя любовь.
Страстность его тона напугала Элли. Она потупилась:
— Не следовало мне сюда приезжать.
— Никогда не говори так, желанная моя! — потребовал он. — Без тебя мне не жить. А теперь поцелуй меня…
Когда Элли вернулась домой, тетушка сидела за столом в кухне и просматривала почту. Она взглянула на слегка взъерошенные волосы племянницы и на ее припухшие от поцелуев губы, но ничего не сказала.
— Кофе только что сварили, деточка.
— Я позавтракала в Трехеле. Мадлон кивнула:
— Жорж де Бриза сообщил мне об этом по телефону. Долго ты намерена скрывать ото всех правду?
Элли присела за стол и уставилась на скатерть, расшитую оливками.
— Я обещаю, что скоро обо всем ему расскажу, тетушка Мадлон.
— Ты боишься, что он бросит тебя? Ты не веришь Реми?
— Я учусь ему доверять.
— Тогда придется поторопиться, ибо чем дольше ты будешь молчать, тем меньше шансов, что Реми все поймет и простит.
Мне следовало тогда послушаться свою тетушку, думала Элли, сидя ночью в притихшем доме Мадлон. Ведь все началось с обыкновенного ужина в ресторане, на который два года назад ее пригласил Реми…
— У Риша все-таки родился сын, — сообщил он. — Папа говорит, что теперь он будет пьянствовать целую неделю.
— Неужели мужчинам так важно, чтобы у них был наследник? — тихо спросила Элли.
Он пожал плечами:
— Сын является продолжателем фамилии и к тому же надежным помощником. Ты находишь такой подход шовинистским, красавица моя?
— Нет, если это не становится навязчивой идеей.
— Твой отец хотел сына? — Он улыбнулся ей. — Я в это не верю. Лично я хочу, чтобы у меня были здоровые дети, неважно какого пола.
Голос рассудка говорил Элли, что пора во всем признаться Реми. Но пока она размышляла, появился официант и подлил им еще вина в бокалы.