Полная неспособность РПЦ не то что к диалогу, но к сколько-нибудь нормальному общению в полной мере проявляется в ее отношении к католичеству и папе. Предаются забвению элементарные нормы приличий, и православные СМИ, и православные архиереи о католиках и понтифике пишут то ли не замечая собственно свинства, то ли упиваясь им. После визита папы на Украину "очищали" Киев от осквернения. Уже одно это стоит того, чтобы государство наше задумалось: а способна ли церковь, которой оно отводит первенствующую роль в явное нарушение собственных законов, хоть на какое-то приличие? Страны, именуемые цивилизованными, - это в первую очередь христианские страны и они никогда не признают цивилизованной страну, в которую не может приехать папа римский. Все-таки "наша страна борется за звание цивилизованной", а с РПЦ - пустят ли в "калашный ряд"? Едва ли.
Трость надломленная
Тем не менее наше государство явно отдает предпочтение РПЦ, готово потрафлять ее поползновениям, в нарушение конституции ущемляет все другие вероучения в России. Такую благосклонность РПЦ, несомненно, заслужила тем, что едва ли не со времени ее появления на Руси была в неразрывной связи с властью и обслуживала ее, являлась - вспомним Солженицына - "безвольным придатком государства". Так было в самом начале - именно власть, князь Владимир, выбрал веру и заставил подданных принять ее. Так было и в конце, во время Катастрофы, когда из-за отождествление церкви с властью первая пала вместе с последней.
Еще в Византии придумали симфонию церкви и власти. Симфония никогда не строилась на основе равенства сторон и разделения их функций, она всегда означала подчинение церкви светской власти, что подтверждается всей историей как Византии, так и России. Тем не менее наша церковь всегда гордилась своей ролью прислужницы при земных властях, и сейчас еще РПЦ, перечисляя свои достижения, начинает и кончает своими заслугами перед государством, перед царством земным. Что означает пренебрежение служением Царю Небесному именно этим многие объясняют постигшую ее кару. Ибо церковь, по естеству ее, должна служить не народу и не государству, а Богу, всякое иное служение для нее есть нарушение заповеди о запрете идолопоклонства.
Симфония есть нечто очень нездоровое, о ее сути хорошо сказал Георгий Флоровский: "Гипнотически властное овладевание друг другом или взаимная одержимость, вампирическая жизнь в другом - в этом природа симфонии" /86/. О симфонии и ее пагубных последствиях для обеих сторон - и для церкви, и для государства - существует огромная литература. Наши власти - как и наши церковники - видимо, с ней незнакомы, ибо опять берутся за свое. Да что литература - собственный горький опыт ничему не научил ни церковь, ни государство.
А ведь должно же оно знать, куда завело Россию и ее церковь то, первое, исполнение симфонии. Так нет же: уже начали второе исполнение, которое тем более кончится полным провалом. Тогда были хоть какие-то основания для самообмана, для убежденности, будто "русский народ весь в православии". Но после ХХ века, после Катастрофы - надо бы прозреть?
Нет, власть не прозревает. Не извлекает уроков из истории, не читает обширную литературу по симфонии и, конечно, не читает Библию. А там много умных вещей, в частности: "Вот, ты думаешь опереться на ... эту трость надломленную, которая, если кто опрется на нее, войдет тому в руку и проколет ее" (Ис 36:6). А уж более надломленной трости, чем Русская православная церковь, и представить себе невозможно. Могли бы государственные мужи вспомнить, как в 1917 г. вдруг куда-то провалились казавшиеся незыблемыми принципы "Самодержавие, православие, народность", "За веру, царя и отечество" и иные в том же роде. Мало того, что опереться норовят, - иные чиновники себя по стенке размазывают от любви к нашему казенному православию и готовы прислуживать ему, поставить на службу церкви весь административный ресурс. Они всячески показывают, что служат не Российской Федерации, а исключительно Московской Патриархии, что Федерацию никак не укрепляет.
Церковь же не осознает собственной надломленности (за исключением немногих своих интеллектуалов, с которыми у нее всегда были сложные отношения). По словам одного автора, как и встарь "Лидеры Церкви, добиваясь привилегированного положения,.. вынуждены говорить как будто на чужом языке: не о спасении душ своей реальной и потенциальной паствы, а о соображениях государственной безопасности, о национальной идее и тому подобных материях, которым люди Церкви могли бы и не придавать столь существенного значения... Этот подход низводит Церковь до уровня вспомогательного подразделения идеологических служб власти. Нынешняя власть охотно будет использовать Церковь именно таким образом, но миссии Церкви это пойдет только во вред. Равно как и пропаганда "традиционности" православия вместо проповеди его истинности" /87/.
Нет, не действуют на РПЦ такие соображения. Ну а на государство тем более: там, как всегда, погоду делает чиновник с кругозором "московского служилого человека" (термин Г.П. Федотова), который высшие соображения принимать во внимание не приучен и не способен. Больше всего чиновникам и церкви, похоже, понравилось награждать друг друга орденами, что очень по душе людям тщеславным и пустым. А РПЦ отметила своими наградами и людей, явно принадлежащих к уголовному миру.
Власть много чего не понимает, в том числе и природы власти в самой России, где она совсем не та, что на Западе. И все же можно признать за аксиому, что опасно управлять людьми против их воли, полезно спрашивать их согласия. Однако люди, воспитанные нашим православием, едва ли обладают долей ответственности, необходимой для самоуправления. Мы к нему не приспособлены, как стало ясно после Катастрофы, о чем тогда же сочинили прелестный стишок под названием "Ералаш Всероссийский":
В Конотопе - собрание,
В Пошехонье - восстание,
В Козодое - братание,
В Голопупинске - бой.
В Темрюке - революция,
В Костроме - конституция,
В Чухломе - экзекуция,
А в Твери мордобой...
Очень похоже на происходящее ныне. Негоже забывать, что Голопупинск не Вестминстер, и вестминстерства не выдержит.
А его взялись насаждать чрезвычайно рьяно. У людей, воспитанных православием (что означает: вовсе невоспитанных), нет и не может быть чувства гражданской ответственности - и гражданское общество, о котором так много говорят, они построить не в состоянии. Сейчас для него предпосылок даже меньше, чем до Катастрофы, когда были земства и иные ростки этого общества, а также хоть как-то осознававшие свою солидарность и родство носители петровского начала. Но и тогда В.С. Соловьев писал: "Наше общество есть лишь рассыпанная храмина безо всякого определенного строения и организации, а потому и никаких определенный частей или партий здесь быть не может" /88/. К нынешнему состоянию гражданственности эти слова тем более применимы.