-Мама! Папа!
Александр, присев на одно колено, весело сгреб детей в охапку.
-Поздоровайтесь с гостями! Это дядя Андрей! Это тетя Аня, мамина подруга детства!
-Здравствуйте, дядя Андрей и тетя Аня! – дети произнесли сбивчиво, смущаясь и пряча глаза.
-Засмущали Вас! – я потрепал их по голове и протянул им гостинцы. -Это небольшой подарочек от нас с тетей Аней.
-Спасибо! – они проговорили хором и убежали в сторону дома.
Я огляделся кругом. Передо мной возвышался деревянный дом в два этажа. Небольшой пристрой, выложенный красным кирпичом, был отведен под веранду. Серый шифер на двускатной крыше, местами покрытый мхом и лишайником, теперь поблескивал в лучах солнца, омытый недавно прошедшим дождем. Через слуховое оконце на фронтоне, распахнутом настежь, виднелась часть мансарды, залитая дневным светом, и воздушные занавески в проеме окна колыхались в такт легким дуновениям ветра. На резном карнизном свесе крыши искрились капельки дождя, застывшие на дереве прозрачным бисером. Окна фасада в обрамлении наличников с ажурным растительным орнаментом, также распахнутые, открывали взору скромное убранство внутренних комнат.
В углу двора стоял курятник, а рядом с ним небольшой крытый загон, в котором белая коза медленно жевала траву. Все удобства были на улице: покосившийся деревянный туалет расположился напротив загона, а в его стенку был ввинчен небольшой умывальник с маленьким зеркальцем.
Осмотревшись, мы зашли в дом, где стояли восхитительные ароматы домашней еды. Стол, накрытый праздничной белой скатертью с вышивкой, ломился от разнообразия блюд: блины, выпечка, пельмени, соленья – всего не перечислить. Окна кухни выходили на задний двор, отведенный под посадку картофеля, огороженную ветхим забором. Картофельная посадка простиралась вплоть до границы с лесом, где одиноко стояла небольшая водонапорная башня, сложенная из кирпича.
Остаток дня после обеда мы провели, распаковывая чемоданы. Опустошив их, я вытащил со дна чемодана альбом родословной и открыл пустую страницу.
-Ну, дружище! Недолго тебе осталось пустовать! – подумал я и захлопнул альбом.
Глава 3
На следующий день с утра мы решили сходить на кладбище, чтобы Анна смогла воздать дань уважения своей родне, а я бы сфотографировал изображение ее дедушки. Александр вызвался показать нам дорогу и помочь в поисках могилы. Мы с радостью согласились и после завтрака отправились в путь.
Кладбище находилось в двадцати минутах ходьбы, в другом конце деревни. Мы пошли пешком по единственной дороге, ведущей в ту сторону, хотя это и дорогой-то было сложно назвать: убитое дорожное полотно, сплошь усеянное ухабами и колдобинами, было непреодолимым препятствием для прохождения какой-либо техники.
Анна знала местоположение могил своей мамы и бабушки, но не помнила ничего о могиле деда. У нас не было на руках свидетельства о его смерти, дабы справиться о могиле в органах ЗАГСа, а в самом архиве кладбища не удалось обнаружить никаких сведений – в поисках оставалось надеяться только на самих себя.
-Ты помнишь, как выглядел надгробный камень твоего дедушки? – я спросил Анну, оборачиваясь. Она отстала, собирая по дороге маргаритки, чтобы положить их на могилы.
-Большой прямоугольный камень темно-серого цвета. Маленькая овальная фотография в стеклянном окошке. Это все, что я помню…
-Хоть что-то! Кузнецов Борис Алексеевич! Мы идем к тебе!
Анна усмехнулась: “Не шути так двусмысленно!”
-Да, это не смешно! – Александр проворчал. Его лицо нахмурилось. Вообще он был как-то неразговорчив. “Видимо поругался с Катей!” – я подумал еще с утра, когда она не вышла нас проводить, но не стал расспрашивать.