— Чего уставился? — спрашивает беззлобно, она.
— Ничего, — он качает головой и окончательно теряется. Поэтичная С встаёт и подходит совсем близко. От неё исходит еле уловимый приятный запах чего-то чистого и свежего, пожалуй, так бы пах хлопок.
— Ты выглядишь таким усталым, и снова шрамы, я люблю их чуть ли не больше, чем тебя, но я так устала… — она замолкает и качает головой, будто говорит: “Это не моё дело, и я не стану тебя пилить!”. — Я набрала тебе ванну, — она привстает на цыпочки и касается губами его шеи. Он вздрагивает. — Идем?
Поэтичная С тянет его за собой, не физически, а на уровне какого-то магнетизма. Он сам идёт следом, не в силах отказаться. В ванной комнате стоит пар, и она теряется в нем, скрывается из виду, будто они в туманном лесу. Хочется позвать её по имени, убедиться, что она не потерялась, но имени он не знает. Он делает шаг вперёд и угадывает лежащее на полу кимоно и ее красивое молодое тело, стоящее у ванны. Она раскидывает по пене соль, потом оборачивается на него и улыбается.
Поэтичная С сама снимает с него одежду, как-то привычно, легко. Он мысленно благодарит, потому что склонен рухнуть на кровать прямо как есть и уснуть даже без душа, но теперь это кажется невозможным, потому что за ним ухаживают (и явно не в первый раз) эти тонкие красивые руки. Она заглядывает ему в глаза, пока расстегивает пуговки на рубашке.
— Люблю тебя раздевать, — вздыхает, как будто ей жаль что она делает это не так уж и часто.
— Кажется, мне нравится, когда ты меня раздеваешь, — отвечает он севшим голосом. Поэтичная С краснеет и улыбается. Из обольстительницы она превращается в невинность. Снимает с него рубашку и прижимается губами к его груди, потом к шее и щеке. — Я же грязный, — шепчет он, предполагая, что после зала весь покрыт пылью, а может даже кровью, раз уж висок так саднит.
— Ничего. Мне нравится, — она морщится, хмурится и обнимает себя руками, точно чего-то хочет, но не может получить. — Я бы всю ночь тебя целовала. Но тебе нужно принять ванну и поесть. Я приготовила кое-что.
— Себя? — очень глупо шутит он и торопится посмеяться раньше, чем она сама это сделает.
— Если бы я могла давать тебе энергию и силы, вместо еды, я бы ни на шаг от тебя не отходила.
— Не отходи, — снова возвращается тягучее напряженное настроение. Ему хочется уточнить, кто она, но он боится. А ещё любая откровенность дразнит, как случайный секс с незнакомкой. Только тут-то совершенно домашняя поэтичная С, которая массирует плечи и покрывает спину поцелуями, от чего всё тело вибрирует и безумствует.
— Здорово, правда? — шепчет она.
— Что?
— Ты увидел меня лишь один раз… два, если считать с тем вечером на ринге, а я уже в твоей голове, — она садится в ванну у него за спиной, обнимает его талию обнаженными ногами и продолжает целовать спину. У неё очень тёплые и сухие губы, а руки мягкие и невесомые.
— Увидел…
— Ну да, не помнишь? — она смеётся и смех щекочет кожу.
— Это сон, да? — обреченно спрашивает он, вытягивая ноги и наваливаясь на неё, так что она смеется и отбивается. Теперь он окончательно устроился в её руках, и она гладит его грудь, бездумно водит пальцами, о чём-то задумавшись. — Значит, ты не настоящая?
— Настоящая, просто я сейчас в своей комнате, а не с тобой.
— А я?
— Ты лёг спать, когда вернулся. Прямо в рубашке и брюках лёг. Не ужинал.
— А что ты приготовила?
— Паэлью с мидиями.
— Мне нравится… поужинаем? Или по правилам сна, это невозможно?
— Поужинаем, — кивает она и целует его шею. Она опирается подбородком на его плечо и изучает собственные пальцы, которых теперь касается он. Их пальцы переплетаются как медузы под водой, она смеётся. — Если ты отсюда выйдешь. Тут приятнее, чем…
— Где бы то ни было. Почему ты мне снишься?
— Почему бы и нет?
— Как тебя зовут?
— Сам вспомни, — пальцы Поэтичной С зарываются в его волосы и тихонько тянут, массируя кожу головы, он снова откидывается на неё, блаженно закрыв глаза.