Будто хищная птица, она резко повернулась ко мне и уставилась так, что, скажи я ей, что была б моя воля, то десятой дорогой обошла засранца, она тут же выдрала бы мне глаза.
— Теперь я знаю, кому обязан, — кивнула я. — Непременно вознесу молитву за подаренный шанс познакомиться со столь замечательной семьей. Мы есть будем или как? — все же задала я насущный вопрос, решив прервать стенания этой женщины.
— О, вы голодны?! Конечно-конечно, — встрепенулась тетка и подала знак прислуге.
Мне же стало интересно: в этой семье умеет еще кто-нибудь говорить, кроме нее и «Эрдана-неубиваемого-поганца»? Надолго моей выдержки не хватит, а насколько я знаю, не стоит хамить мамам, чьи дети могут на вполне легальных основаниях отлупить вас розгами.
Уже через несколько секунд после отданного распоряжения распахнулись двери и в столовую вошли сразу с десяток служанок и расставили перед собравшимися тарелки с едой, напитки, свежую выпечку и фрукты. Я уже очень давно не считаю себя гурманом. И поскольку от ядов в пище испытываю лишь изжогу и несварение, то ем, особо не задумываясь, то, что есть. Жизнь отшельника дает возможность не мудрить над пищей, да и для организма полезнее простая еда. Так что стоило тарелке оказаться передо мной, я мысленно плюнула на собравшихся и тут же занялась тем, ради чего, собственно, пришла. Ела я всегда быстро, так что уже совсем скоро в тарелке показалось дно, и я сыто откинулась на спинку стула, едва не рухнув на пол, совершенно забыв, для кого эти самые стулья сделаны.
— Вот зараза, — сдержанно выругалась я, возвращая себе равновесие.
И только в этот момент я поняла, что шесть пар глаз неотрывно следят за мной, будто бы выжидая чего-то.
— Все хорошо? — участливо спросила «мама». Этот Рэйнхард мог бы и представить своих родственничков, а так придется самой знакомиться.
— Вполне, госпожа… — кивнула я, мысленно соображая, чем теперь себя занять, пока эта трапеза не закончилась. Ведь, кроме меня, никто и не пытался поторопиться.
— Филиция, для вас, Соль, я просто Филиция. Это меньшее, чем я могу отблагодарить…
Да ё..! Если б я только знала о щедрости вознаграждения, то на руках бы донесла ее сына до дома!
— Эрдана и Рэйнхарда вы уже знаете, мой муж и отец наших детей Димитрий. — На этих ее словах мужчина коротко кивнул, но так и не обронил ни слова. — Димитрий соблюдает обет, ему сейчас нельзя говорить, — скромно заметила Филиция, а я подумала, что вот она, ощутимая польза религии. — И наши младшие дети, Аргус и Джемма, они двойняшки…
— А правда, что вы первородный?! — раскрасневшись будто помидор, буквально выплюнул младший Ариен и впился в меня взглядом.
— Нет, — коротко возразила я, ухватившись за края вазы с фруктами и притянув ее к себе.
— Но как же… — разочарованно протянул пацан, устремив обиженный взгляд на старшего брата. — А Эрдан сказал, что вы первородный, потому как никому иному его спасти бы не удалось.
— Ну, ему-то, конечно, виднее с его медицинским образованием и опытом…
— Но у Эрдана нет медицинского образования, — растерянно пробормотал Аргус. — У Эрдана вообще нет образования…
— Вот именно, — серьезно кивнула я, выудив из кучи фруктов замечательного вида яблоко. Оно почему-то показалось самым аппетитным из всего, что было.
— Аргус имеет в виду, что я еще не защитил диплом, но уже этой зимой он у меня будет.
— Самоуверенно, — фыркнула я.
— А почему вы не снимаете повязку, когда едите? — теперь уже младшая Ариен решила отметиться в разговоре.
— Зубы мои выпали с десяток лет назад, и когда я ем, то слюни у меня летят во все стороны, а это негигиенично, потому стараюсь не смущать окружающих, — я откровенно устала от этого завтрака, а глупые вопросы не добавляли мне хорошего настроения.
— Зачем же вам тогда яблоко? — наивно хлопнув огромными голубыми глазищами, поинтересовалась девочка.
— У меня в комнате терка есть, с собой возьму, — фыркнула я, сунув замечательный плод в карман.
Этот завтрак длился и длился. Лично мне казалось, что столько времени тратить на еду — просто верх глупости! Но славная чета продолжала трапезничать, без умолку болтая о всякой ерунде и задавая по большей части нелепые вопросы мне. Стиснув зубы, я отвечала и время от времени посматривала на молчаливо наблюдающего за мной старшего сына семьи. Казалось, что не только Димитрий соблюдал лишь богам ведомый обет, но и сам Рэйнхард. За все время завтрака он не проронил ни слова. Впрочем, и к нему самому никто не пытался обратиться, чтобы вовлечь его в разговор. Я же ему искренне завидовала.