В этот момент каждый из экипажа понял, что все происшедшее с «Марютеей» раньше являлось лишь небольшой прелюдией, а самое главное — то, что происходит сейчас, и шансов выбраться из этого положения очень мало у всех, кто находится на борту судна, затопляемого водой.
Как только первый страх прошел, люди заговорили и стали слушать команды. Нужно было напрягать мускулы, все время думать и мгновенно действовать, понимать и точно исполнять приказы. Ураган совсем не разбирается, кто какой, и никого не жалеет. Ведь только стихии терять нечего.
Так, спокойный и решительный Трентон пытался сделать все, чтобы запустить насос. Ни совершенные убийства, ни нехватка припасов, ничего на него не действовало. У него была цель, и этого ему хватало. Перед первым порывом ветра он посмотрел на мерку отстойника: та показывала два фута и три дюйма, то есть около 70 сантиметров.
По приказу Эдвардса все, что удалось спасти из еды, было заперто в шкаф в его каюте. Каждый смог выпить немного рому и съесть одну треть морской галеты, жесткой, как камень. Как только экипажу объявили, что вредители находятся на борту, люди стали требовать их смерти, и сосед подозрительно посматривал на соседа.
Буря же мигом сняла все подозрения, придав экипажу его обычную стойкость.
«Марютея» неслась сквозь ночь, поднимая огромные брызги. При каждом приступе килевой качки она погружалась в море от форштевня до полубака и затем летела дальше через пелену холодного дождя, который от сильного ветра казался почти горизонтальным, и создавалось впечатление, будто мелкие камни бьют по лицам людей.
На полуюте Ольер и Форестер стояли у руля, завернувшись в плащи и обвязавшись веревками. Деланней находился на палубе с двумя сменами матросов, готовых действовать в случае опасности. Эдвардс следил за рулевыми, вцепившись в ограждение люка с заблокированной крышкой.
Он наблюдал за фантастическим полетом корабля по волнам, но его мысль находилась не здесь. Был ли уговор между тем человеком, который пробрался в его каюту, и вредителями? Зачем они хотят уничтожить корабль? Чтобы убрать свидетелей? Возможно. Но что заставило их действовать? Близость берегов Фиджи? Как они хотели выбраться из этого? А алмазы? Эдвардс ни минуты не сомневался, что все это случилось лишь из-за богатства Даун Фарлен.
Тогда алмазы находились в полной безопасности в его сейфе и никто не пытался снова завладеть ими. Но с момента его вахты ситуация осложнилась. Теперь «Марютея» являлась последней надеждой на спасение, и все противоречия сейчас обострились, а часы, что им предстояло пережить, станут решающими для всех.
Укрыться на Фиджи совсем не так просто, ведь надо сначала проскочить барьер из рифов, затем суметь противостоять подводным течениям, которые от плохой погоды стали еще более опасными.
И сейчас в первую очередь нужно было спасти корабль. Случись какая-нибудь катастрофа — море поглотит целое состояние.
Страшный порыв ветра прижал Эдвардса к ограждению. Сзади он услышал, как Ольер вскрикнул от страха.
— Крепче держать! — крикнул он рулевым. — Ольер, черт вас возьми, не смотрите назад, от этого у вас закружится голова.
Оба матроса напряглись так, что казалось, будто они сражаются с чудовищем, схватив его за рога.
Нос «Марютеи» поднялся к черному небу, словно судно хотело взобраться на какую-то дьявольскую гору. С двух бортов на корабль надвигалась масса воды, увенчанная белой короной. В самом центре судна волны сомкнулись и с грохотом хлынули на палубу.
Эдвардс почувствовал удар о корабль этой массы воды и увидел ее светящиеся потоки вокруг главной мачты. Между низко летящими облаками сверкнула молния, и море засветилось миллионами зеленоватых шаров. Внизу кубрик походил на дом, окруженный водой, как во время наводнения.
— Держитесь крепче, — загремел голос Эдвардса.
— Держитесь за поручни, — вторил ему Деланней. — Все за поручни!
У Эдвардса сжалось сердце, и он ждал, когда же «Марютея» вырвется из этого плена. Но судно было полно воды и не могло быстро освободиться. Следующая волна, не такая большая, как предыдущая, добавила еще не одну тонну воды к тому количеству, которым уже была залита «Марютея». «Ну, нам конец», — подумал Эдвардс, и мурашки побежали у него по спине.
Корабль медленно наклонялся на правый борт, переполненный морской водой, как дырявая бочка. Весь корпус задрожал, когда вода в трюме прилила к борту.
— Да выпрямляйся же ты, чертова посудина! — крикнул Форестер. — Выпрямляйся, старая лоханка!