Мы ели, но завтрак мало занимал наши мысли — ждали банду Фетчена. Она могла появиться в любой момент. Но никто так и не пришел.
Дождь прекратился, хотя облака по-прежнему тяжело нависали над прерией. Гроза еще бушевала где-то вдали. Со скатов крыш и вывесок капала вода.
У двери на улицу остановился человек, стряхнул капли дождя со шляпы и дождевика и вошел в ресторан. Я слышал, как он сказал Бену Спрингеру:
— Похороны закончились. Присутствовало девятнадцать человек. Похоже, крутые ребята.
— Девятнадцать? — прошептал Галлоуэй. — Кажется, Фетчен нашел себе новых друзей.
Вскоре по грязной улице подъехали и они — тесная группа всадников в черных дождевиках — и остановились напротив ресторана, спешились и собрались под скатом крыши дома с противоположной стороны улицы.
Двое повернулись и прошли по тротуару направо, еще двое — налево, остальные остались у дома. Похоже, они ждали нас.
— Можем гордиться, — усмехнулся Галлоуэй, потягивая кофе из чашки, — там у них целая армия.
— Лучше обойти ее с фланга, — ответил я. — Интересно, а что с Джудит?
— Сходи посмотри. Я посижу тут на случай, если захотят войти. Если нет — через некоторое время выйдем к ним сами.
Отодвинув стул, я встал, прошел в отель и поднялся на второй этаж. Подойдя к номеру Джудит, постучал раз, второй...
Ответа не последовало.
Я постучал громче и, когда опять никто не откликнулся, открыл дверь.
В пустой комнате стояла незаправленная кровать. Джудит и ее вещи исчезли.
Спускался я достаточно осторожно. Нельзя лезть напролом, когда тебя подстерегают неприятности. Пересек безлюдный холл и встал в арке, откуда мог видеть зал ресторана.
Галлоуэй сидел там, где я его оставил, но перед ним заняли позицию Черный и Берр. Еще один неизвестный мне с копной волос цвета сухой травы и шрамом на подбородке подпирал дверь, ведущую на улицу. Каблуки его сапог были сношены, но то, как он носил кобуру, выдавало в нем ганфайтера или, по крайней мере, человека, воображавшего себя ганфайтером. Большинство парней, действительно хорошо владевших револьверами, носили их произвольно, кто как привык, а не подвязывали низко у бедра, как те, кто хотел казаться крутыми. Все держали в руках оружие.
Ресторан почти пустовал. За одним столиком сидели Чок Бисон и Боб Райт, за другим, наблюдая краем глаза за происходящим, расположился Док Холлидей[3] — он почему-то в столь ранний час вместо завтрака потягивал стаканчик виски.
— Это все ваши проделки, — возмущался Черный. — Вы с братцем вывезли проповедника из города. Напрасно старались! Джудит едет с нами, и мы поженимся, как только встретим священника.
— Не хочу, чтобы девушка страдала, — спокойно произнес Галлоуэй. — Если вы причините ей зло, я позабочусь о том, что поголовье Фетченов резко уменьшится.
— Много на себя берешь! Ты не выйдешь из ресторана живым.
В этот момент я услышал, как за моей спиной очень тихо скрипнула половица. Не двигаясь с места, скосил глаза. Сквозь окна холла падал серый утренний свет, и я заметил чью-то тень и носок сапога — левого сапога, который у меня на глазах чуть согнулся, будто человек делает шаг вперед или отводит назад руку с револьвером, чтобы нанести удар по голове. Я быстро отступил вправо и тыльной стороной левой руки сам нанес сильный удар, попав ему точно в солнечное сплетение — прямо под третью пуговицу рубашки. Ловя воздух раскрытым ртом, противник скорчился. Его рука с револьвером скользнула мимо, и я еще раз саданул его правой в незащищенное лицо, смяв нос в лепешку.
Фонтаном брызнула кровь, он отшатнулся назад, а я ринулся на него.
В драке есть одно железное правило. Когда она идет всерьез, нельзя давать сопернику передышку, если даже имеешь преимущество, иначе он придет в себя и надает тебе по ушам. Поэтому я схватил его за ухо и еще раз двинул справа, лишив его нескольких зубов. Парня развернуло боком, и я всадил кулак ему в почку. Он рухнул на пол.
Все произошло в течение четырех-пяти секунд. В драке не тратишь время зря, а я к тому же торопился и старался не слишком шуметь. Не успев начаться, стычка закончилась, и я опять заглянул в ресторан.
Галлоуэй оставался спокойным. Воистину моего братца ничем не проймешь! Своим врагам он мягко стелил, но спать им было ох как жестко! Что говорить, крутой у меня братишка! И я было решил не вмешиваться и предоставить ему возможность преподать хороший урок Фетченам.
Однажды, лет в тринадцать, мы охотились в холмах на белок и других пушных зверей, но больше всего нам хотелось повстречать кабана, потому что у мамы кончилось мясо. Галлоуэй увидел под кустами огромного секача, который глядел на него своими маленькими злобными глазками. Он вскинул ружье и выстрелил. Пуля ранила зверя, пройдя вдоль плеча, и он бросился наутек. Мы прошли по его следам почти две мили, а когда настигли, над ним стоял большой, сильный кугуар.