Мне не хотелось отвечать, я продолжал стоять, отвернувшись от своего собеседника.
— А, все понятно, наверное, дело в несчастной любви?
Поскольку он был прав, я подумал о С. с еще большей неприязнью.
Как я уже сказал, в манере его речи было что-то женское и слегка писклявое. Он принадлежал к богатой и известной семье, которая когда-то оказалась замешана в незаконных банковских операциях. С. не стал хвататься за первую попавшуюся работу — доходов от недвижимости вполне хватало, чтобы прокормить семью; так что ходить на службу ему было не надо, и его каждый день можно было встретить в клубе. Из-за своего по-женски высокого голоса он производил впечатление богатенького сыночка-идиота. Но иногда выражение лица его менялось, и тогда он представал совсем другим человеком.
Субтильность и манера речи делали его малопривлекательным, но я имел возможность наблюдать, как он переодевался в холле: несмотря на кажущуюся хрупкость, все его тело — вот ведь удивительно! — состояло из одних мускулов. Эти мускулы он накачал в каратэ. По его словам, у него был четвертый дан.
И только когда он говорил о каратэ, его речь переставала походить на женскую.
Я по-прежнему смотрел в сторону, а он, окрыленный победой, несколько раз повторил: «Именно так, именно так».
— Вам известно это ощущение? — спросил я, вовлекаясь в беседу. Мне показалось, что разговор позволит мне рассеяться.
— Да, мне пришлось недавно кое с кем расстаться.
— Так значит, вам все должно быть понятно.
— Разумеется. Именно поэтому вам и теннис стал не мил, — произнес он. — Надо бы выкинуть ее из головы. И чем скорее, тем лучше.
— А с вами такое случалось?
— Конечно.
После этого С. сказал еще что-то, но я промолчал. Мы пересели на стулья. Сощурив глаза, я стал наблюдать за солнечным небом.
Мне неожиданно вспомнилось, что в прошлом году С. частенько приводил с собой высокую девушку — не то чтобы совсем юную, но все-таки она была намного младше его. Она только начинала практиковаться в теннисе, но он проявлял чрезвычайное терпение, проводя с ней на корте вторую половину дня. Когда она уставала, то перемещалась в здание клуба и пила там чай. Он же, чувствуя себя наконец-то свободным, искал себе партнера.
— Женщины все быстро забывают, а мужчине требуется по крайней мере полгода, — сказал С., подняв глаза к небу.
— Неужели полгода?
— Не меньше. И эти полгода тянутся очень долго.
— Может, вы и правы.
— Но человек в конце концов все забывает. А уж когда позабыл, то если даже потом разок и вспомнит, то это уже не страшно.
— Неприятно вспоминать после того, как уже позабыл.
— Ничего страшного. Если уж и вправду позабыл. А вот с моим приятелем такое случилось: женщина его отвергла, а он ее никак позабыть не мог. Через три года она со своим дружком рассталась, а он на ней возьми и женись. Наверное, он счастлив. Мы, правда, вволю над ним поиздевались. Мужчины — они чистые. Намного чище женщин.
— Возможно.
— Женщина ведь что? Она с тобой расстанется, а на следующий день забудет. Вот вроде и нравишься ты ей, но только почему-то вы расстались. А как только новый мужчина появится, она в ту же минуту тебя и позабудет.
— Да, наверное.
— Точно говорю. И сомневаться нечего.
Он сменил позу и резко кивнул. В этот момент его интонация изменилась — стала похожа на ту, с которой он рассказывал про каратэ.
— А потому и мужчина должен постараться женщину поскорее забыть.
Странный у нас разговор вышел…
— Итак, мужчине требуется полгода, а женщине — день?
— Именно так. Абсолютно точно. Все женщины таковы.
— Так вы говорите — полгода? — спросил я, чувствуя, что ему удалось убедить меня.
— Да. Сколько месяцев вам осталось?
Я не стал отвечать — только подумал, что осталось четыре с половиной месяца.
И тут я вдруг почувствовал, как хмель от выпитого после игры разливается по телу.
«Итак, осталось четыре с половиной месяца?» — спросил я сам себя еще раз. Рядом молча сидел мой напарник — казалось, он пытается угадать мои мысли и чего-то ждет.
Я подумал, что со мной рядом находится человек, которого я раньше не считал своим другом. «Нежданно-негаданно…» — сказал я сам себе.
С какого-то корта раздались громкие радостные возгласы — похоже, что там играли микст, и играли долго, а теперь, наконец, партия была завершена.
«Ждать осталось еще четыре с половиной месяца», — еще раз повторил я про себя. Потом поднес к губам стакан и посмотрел в небесную высь. Оттого ли, что прошло уже полтора месяца, но только после разговора с С. образ этой женщины стал потихоньку стираться из моей памяти.