— Ты только подумай! Сколько людей на всем этом свете сумели испытать то же самое, что и мы сегодня? А ему, видишь ли, чересчур! Конечно, купаться в Хаяме проще и приятнее. Правда, нужно иметь в виду, что у него недавно родился ребенок.
— А это-то при чем?
— Когда ты совсем с ума спятил и своей острогой махал, я тоже дрожал от страха.
— Я серьезно говорю. Я что, заставлял вас когда-нибудь участвовать в каких-нибудь безумных гонках?
— А ты помнишь случай с тем гигантским танкером, который показался прямо по курсу? Мы шли под спинакером, а ты сказал — так держать, пусть мы даже и врежемся в него.
— С точки зрения правил судоходства, правда была на нашей стороне.
— Да, это так. В результате танкер в последнюю секунду чуть-чуть изменил курс, но он прошел от нас всего в тридцати метрах, — злобно произнес Исикава.
— Если бы нам удалось разминуться с этой рыбиной, то сколько сантиметров разделяло бы нас?
— Мне не до шуток. Но я вполне понимаю, почему ты кипятишься.
— Ямада так не думает.
— Все потому, что ты не отдаешь себе отчета в своих действиях, — сказал Ямада.
— Он очень расчетливый шкипер, — возразил Исикава. — А та рыбина — это то, что надо для этого острова. Когда Акиока вернется домой, он это еще оценит. Только здесь он мог повстречать такую рыбину, которую никогда не позабыть.
Публичный дом в Чили
У всякого человека сердце забьется при упоминании о первом путешествии — независимо от времени и места. Что уж говорить о заграничной поездке, которая тридцать лет назад была делом редкостным.
В то время у Японии было не так много иностранной валюты, и потому ее покупка частными лицами обставлялась строгими ограничениями. Ты должен был подать заявления в соответствующие учреждения и получить специальное разрешение. Количество вывозимой за границу валюты лимитировалось, курс был фиксированным — 300 иен за один доллар.
Путешествие, о котором я хочу рассказать, представляло собой некоторую авантюру. Мы, то есть четверо студентов и молодой врач, должны были на мотоциклах и грузовике пройти маршрут, который начинался в Чили, потом пролегал по Аргентине и заканчивался в Бразилии. В то время строительство трансамериканского скоростного шоссе еше не было закончено, мы почти ничего не знали о реальном состоянии тамошних дорог. Мы просто исходили из того, что раз в этих странах живут белые люди, то и дороги там не должны быть слишком плохими.
Нашим спонсором была известная компания по производству мотоциклов. За год до этого состоялась поездка группы студентов Токийского промышленного института во главе с ныне покойным Окэтани Сигэо по Европе. Их репортажи были весьма занятными, и поскольку в те времена ощущался информационный голод, они имели большой успех. На сей раз спонсоры решили сменить команду и устроить нечто такое, что вызвало бы еще больший ажиотаж. Я тогда только начинал «публичную жизнь», обо мне много говорили, почему, наверное, выбор компании и пал на меня.
В общем, меня назначили руководителем экспедиции. И для меня самого, не говоря уже о молоденьких студентах, такое путешествие было пределом мечтаний. Итак, было решено совершить тур по Южной Америке, в которой никто из нас никогда не был. Честно говоря, мы не представляли себе, что это за край и что нас там ожидает.
Трудно было представить себе более выгодное дело. Валюты у нас было полно, поскольку она проходила по статье рекламного бюджета крупной компании. В сущности, курс йены тогда был уже вполне приличным, а страны, которые мы проезжали, представляли собой какую-то деревню, так что за океаном мы чувствовали себя настоящими князьями.
То путешествие представляется мне теперь очень характерным для моей молодости: оно было нелепым и прекрасным одновременно. Сейчас у меня уже водятся кое-какие денежки, случалось мне и шиковать, но и сегодня я не мог бы позволить себе такое путешествие. Когда мы вернулись обратно, двое членов нашей экспедиции круто переменили свою жизнь: на следующий год им предложили весьма престижную работу, а они променяли ее на какую-то «ерунду», чем сильно огорчили своих родителей.
Студенты вместе с грузовиком заранее отплыли в Южную Америку на корабле; я же, закончив свои дела по работе в Японии, вылетел вслед за ними на самолете. Тогдашний самолет представлял собой пропеллерную четырехмоторную машину. Я переночевал сначала на Гавайях, потом в Лос-Анджелесе, далее мы приземлились в Панаме, там я глубокой ночью пересел на другой самолет, и мы вылетели в Сантьяго.
На Гавайях и в Лос-Анджелесе я был впервые, и осмотреть эти места было весьма заманчиво, но пока я не прибыл в Сантьяго, конечный пункт своего полета, я никак не мог успокоиться, а потому ничего стоящего посмотреть не успел.
Чистое полетное время до Сантьяго заняло пятьдесят часов. К моему удивлению, меня там ожидало множество японцев, которые устроили мне великолепную встречу. Не только я сам сообщил о своем приезде, но и спонсоры тоже постарались. Интересу, который проявили находящиеся в Сантьяго японцы, удивились и мои старшие товарищи по университету, которые приехали меня встречать в аэропорт. Один из них был теперь заведующим представительством торговой компании, а другой — пароходной. Японцы из Сантьяго радовались тому, что это путешествие предпринимают их соотечественники. Хаяси из торговой компании серьезно сказал мне: «Так что ты должен сделать все, чтобы путешествие закончилось успешно. Ты уж постарайся как следует».
Я закончил необходимые формальности и поселился в гостинице. Переглянувшись с Ямадзаки из пароходной компании, Хаяси сказал людям, которые еще толпились в коридоре: «Исихара устал от длительного путешествия. Торжественный прием в посольстве состоится завтра, а сейчас мы должны дать ему отдохнуть». Люди стали освобождать помещение.
Мы же втроем снова расселись в моем номере.
— Ну что ж, теперь мы можем выпить за твое благополучное прибытие. Ты еще молодой, так что вряд ли ты и вправду устал.
Мы спустились в гостиничный бар и заказали выпивку. Осушив свой стакан, Хаяси взглянул на часы и, склонившись к Ямадзаки, что-то прошептал ему на ухо.
— Ну что, первую ночь в Сантъяго тебе придется провести здесь. Но мы можем помочь тебе приобрести социальный опыт. Когда устанешь — скажи, мы тебя проводим в гостиницу.
— Я чувствую себя отлично.
Мы вышли из гостиницы и поймали машину. Водитель спросил: «Куда?»
— Каса де амбахадора американа.
Даже с моим никудышним испанским я понял, что мы едем к американскому посольству. Я только не знал, зачем нам туда. Через некоторое время мы остановились перед огромной усадьбой, которая действительно была похожа на посольство. Водитель хотел было уже заехать внутрь, но Ямадзаки остановил его, сказав, что мы сойдем здесь.
Не прошли мы и полквартала, как мои спутники привычно направились к какому-то зданию, примыкавшему к посольству. Это было превосходное трехэтажное белое здание, на металлической табличке был обозначен его легко запоминающийся номер: 4567.
Ямадзаки постучал в дверь дверным молоточком, над дверью открылось маленькое окошечко, сквозь которое выглянула женщина в годах.
— Си, сеньора хапонесу, — кивнула она, и дверь открылась.
Я тут же понял, куда мы пришли. В холле на первом этаже сидело множество молоденьких женщин. Клиентов было пока немного — всего четыре или пять человек. К нашему столику немедленно подсели три девушки.
«Ты сегодня подустал, поэтому на этот раз ограничимся предварительным осмотром. Учти, в Чили никаких предрассудков на этот счет нет. А девушки здесь — вовсе не профессионалки. Они здесь просто подрабатывают. И поэтому вовсе не редкость, когда начальник встречается здесь со своей подчиненной», — сказал Хаяси.